Невозможно! Невозможно. Невозможно?
Шрифт:
— То, что из слез Кэлен родился новый Камень Слез говорит о том, мой мальчик, что ваша любовь сильнее любой магии мира, — услышал я сквозь пелену мыслей голос Волшебника, назидательно поднявшего перед носом «прозревшего» с его помощью Ричарда палец. — А это значит, в свою очередь, что угрозы Исповеди для вас больше нет! — Амнелл, услышав это, чуть не повисла на шее Ричарда, Волшебник, с улыбкой глядя на них, покачал головой, а я поймал взгляд Кары, коснувшись ее ладони. Мы только что создали «потом», для тех, кто ждет спасения за пределами пустыни. И только что создали «потом» для себя… Не имеет никакого значения, когда игра перестала быть игрой. Но она перестала.
Гурду ждали нас недалеко от тела Марианны, из горла которой торчала дакра.
— Она бросила в Кэлен вторую, но я перехватила ее магию, — пояснила Кара,
— Я… — Амнелл, не глядя в мою сторону, остановилась рядом со мной. — Не знаю, что тебя заставило, но я тебе признательна. — Фыркнув и поймав насмешливо-нежный взгляд Ричарда, Амнелл направилась в обратную нашему прошлому пути сторону. Ричард же остановил меня.
— Спасибо. Я… Кэлен… — он облизнул нижнюю губу. — Спасибо, что спас Кэлен. Кара говорит, что ту дакру не успела бы остановить. И да, когда мы выберемся из пустыни, мы обсудим вторую часть сделки, — он протянул мне руку.
— Как ты умудрился отдать Камень Слез Владетелю? — осведомился я. И поймал себя на том, что спрашиваю это недовольным тоном в духе Волшебника. Да уж, их влияние штука опасная. Но… Это уже не страшно…
— Я не думал, что мальчик может оказаться Владетелем Подземного Мира, — возмутился братец.
— Совет тебе от члена семьи, — и откуда во мне столько назидательности? – Ты, лучше, поменьше доверяй первым встречным.
— Ему это не поможет, — отозвался поравнявшийся с нами Зеддикус. — Ричард и в детстве был таким, добрым, честным и открытым. И иногда слишком доверчивым. Тебе, член семьи, тоже не мешало бы, кстати, у него поучиться.
— Собираешься изменить Рала? — фыркнул Ричард.
— Мы изменили Кару, — невозмутимо отозвался Зоррандер. — И этого изменим. Кстати, из тебя вышел очень плохой внук, Ричард! — недовольство показал уже он. — Между прочим, я уже третий день ничего не ем.
— Я накормлю тебя, как только мы найдем, чего поесть, — отозвался Искатель, все еще протягивавший мне руку. Я пожал ее, чувствуя, что в этой хватке убавилось напряженности и с моей, и с его стороны. Мы не стали друзьями, и особой симпатии друг к другу у нас не было… Но мы стали чем-то большим, чем враги, относящиеся друг к другу с нарочитой холодностью. Немного, совсем немного… Но у нас есть еще целая жизнь на то, чтобы наши отношения поменялись. Целая, только что спасенная нами, жизнь.
И снова эти голубые глаза под пушистыми ресницами, золотистые волосы, чуть блестящие на Солнце… Я ненавижу ее. И, шадрин побери нас обоих, это очень приятная ненависть. И с выходом из пустыни, я знаю это, игра не закончится. Потому что это уже не игра… Это… Нет, я ее не люблю. Но она мне нужна.
========== XX. “Однажды ты вернешься в Д’Хару…” ==========
– Я думаю, что вам скоро пора будет отделиться, - Ричард обращается к Делану, который шагает следом за ним по едва заметной тропинке в густом лесу. Я иду следом за Кэлен, стараясь попадать в шаги своих спутников – Ричард предупредил, что тропинка может быть довольно обманной – можно угодить в яму, прикрытую покрывалом веточек и листвы, и сломать ногу. Нет, боль, конечно, я испытывала и похуже сломанной ноги, но задерживать друзей мне как-то не хочется. А Ричарда почему-то понесло, когда мы вышли из пустыни два дня назад, на восток, и едва мы достигли этим утром кромки какого-то леса, Искателя потянуло туда. – Когда выйдем, мы должны будем быть недалеко от Мэнроса, там у Кэлен живут друзья и мы задержимся там. Вы с Дафидой можете продолжить путь в Девис и к племени. Бэйнлинги и Сестры Тьмы не будут угрожать, - я бросаю мимолетный взгляд на напряженную спину Дафиды, которая идет между Кэлен и Деланом. Идет достаточно легко, но сейчас, когда Ричард заговорил, прощупывая длинной палкой, обтесанной им и заменяющей Искателю трость, тропу впереди, явно напряглась.
– Но Искатель Ричард, - Делан оглядывается и на несколько секунд наши взгляды встречаются. Красивый темно-карий цвет глаз, смуглое лицо, черные густые волосы… Рельефные мышцы на груди и очень немаленький рост. По мнению Кэлен, осторожно высказанному ей два вечера назад, когда мы с ней занимались костром и стиркой, отправив большую часть мужчин на охоту – припасы у нас кончились еще по пути к Столпам, и Зедд с момента выхода из пустыни требовал у Ричарда накормить его (что
говорило мне о том, что старина Волшебник окончательно успокоился и ситуация на его взгляд уже уладилась) – такой видный парень очень подходит такой девушке, как я…– Хватит выдавать меня за Делана, - отмахнулась я, глядя на сияющее лицо Амнелл, помешивавшей воду, в которой варились набранные Ричардом в каком-то весьма жалком подобии рощи коренья. – Морд-Сит не выходят замуж.
– Но ведь ты девушка, - невинно посмотрела на меня Кэлен. – Кара, я действительно желаю тебе счастья!
– Я найду его сама, - решив, что пытаться донести до нее тот факт, что мы вообще не выходим замуж и слова «супруг Морд-Сит» у большой части мужчин Д’Хары вызывают панический ужас, бесполезно, я взяла ее за руку и придала голосу проникновенный тон. – Кэлен, мне не нравится Делан, не нравился и никогда не понравится, - я подняла глаза, машинально, на звук голосов наших вернувшихся мужчин и чьи-то шаги, и встретилась взглядом с насыщенно-карими глазами. Гурду промолчал, отводя от меня глаза весь последовавший вечер, следующий день и это утро. Когда ему приходилось обращаться ко мне по делу, голос звучал хрипло, выдавая подавляемые им эмоции. Весьма похожие на боль…
В какой-то степени мне было даже жаль парня. К тому же он до сих пор мучительно болезненно напоминал мне Лео, своим прямым, немного забавным нравом и попытками шутить с Морд-Сит.
Они действительно были похожи, за одним исключением – Лео нравился мне, Делан – нет. Даже то, что поначалу заставляло меня вспоминать, улыбаться, относилось не к нему. Он всего лишь напоминал мне о другом человеке… А я не хотела просто искать замену кому бы то ни было. Да и… нам не положено любить…
Не положено любить. Но, жизнь, как выяснилось, ироничная штука, и не спрашивает, положено нам что-то или нет. Я наизусть знаю вкус его губ, эту невыносимую снисходительно-насмешливую ухмылку, этот голос. Хочу я того или нет, с каждым днем, проведенным вместе, я все больше мучительно ненавижу и одновременно меня притягивает к человеку, когда-то бывшему объектом обожания десятков тысяч людей и объектом ненависти еще большего, быть может, количества. И те слова, сказанные у Столпов Творения, когда казалось, что мир вот-вот перестанет существовать, сладким эхом звучат в голове до сих пор. Их нет нужды слушать постоянно, достаточно услышать только раз, сказанные так, что не остается сомнения в их искренности. Впервые за все двадцать пять лет моей жизни (может быть, в детстве я и слышала, но я не помню, когда ломают, человек забывает свое прошлое), на краю пропасти, в которую стремился упасть мир живых, едва слышно… Всего несколько слов… «Ты дорога мне».
Я все еще помню те долгие минуты у Столпов, когда я, подняв на звук его голоса голову, увидела дакру, летевшую в Кэлен, за миг до того, как ее острие прочно вошло под ребра Рала.
Кэлен, оттолкнутая им, потеряв равновесие, упала на колени. Я успела оказаться между ней и второй дакрой достаточно вовремя для того, чтобы остановить смертоносный клинок и отправить его в горло Сестры Тьмы. В тот момент, когда я обернулась, Ричард садился и Кэлен поспешно опустилась рядом с ним на колени, заботливо помогая ему и не обращая никакого внимания на то, что происходит рядом… Зеддикус помогал им, не глядя в нашу сторону, когда мой взгляд обнаружил неподвижно лежащее на земле тело, с расплывающимся по красно-черной тунике мокрым алым с черным отливом пятном вокруг острия дакры, впившегося в плоть на пару дюймов. Успела Марианна отпустить магию дакры или нет, но клинок явно добился своей цели – Даркен был мертв. В этом я убедилась, опустившись рядом с ним на колени и коснувшись вен на шее. Пульса не было…
Говорят, что перед смертью жизнь проносится перед глазами. Когда я умирала, я ничего подобного не увидела – лишь мгновенно поглотившая чернота и отвратительный запах свежей крови, как последнее, что запомнилось. Моей крови.
Но когда я на коленях стояла над телом спасителя Кэлен – я не успела бы остановить ту дакру, просто не успела бы, перед глазами промелькнуло многое, бурным потоком воспоминаний нахлынувшее из глубин моего подсознания. Весь наш совместный путь, злоключения в Девисе, долина Перворожденных, Дэммин, ставший слугой Владетеля, та дакра, что едва не стоила мне жизни… И эта ненавистная обаятельная улыбка. Осознание того, что я пыталась отрицать, того, во что стремилась не верить…