Невозможно устоять

Памела пожала плечами: мол, какая разница, да и кто это может знать?

– И все-таки?
– настаивал Филип.

– Возможно, останусь навсегда.

– Не может быть!

– Почему? Я взрослая женщина и прекрасно могу о себе позаботиться. Разумеется, я стану наезжать сюда, чтобы навестить Мелани и моих племянников, но это едва ли не единственная причина, которая будет связывать меня со Штатами. Кстати, если ты когда-нибудь окажешься в Милане, милости прошу, заходи...

– Но как я тебя там найду?

– Мой телефон будет в справочнике.

– Под фамилией Гиффорд или под какой-нибудь другой?

– Все может случиться, - устало улыбнулась Памела и подумала, что сменит фамилию, только если выйдет замуж, а в скором будущем это было маловероятно. Чтобы забыть Филипа, потребуется много времени, а ведь они знакомы всего около месяца...

– Не сомневаюсь, что тебе будет сопутствовать удача в делах.

– Надеюсь. Ладно, я и так уже отняла у тебя слишком много времени. Возвращайся домой, пока твой дед не заскучал окончательно.

– Странно, - пробормотал Филип, - но я никак не могу поверить в то, что твой отец окончательно отказался от...

– Он не отказывался!
– воскликнула Памела.
– Просто когда к твоему виску приставляют заряженный пистолет, у тебя не оказывается выбора.

– И ты хочешь сказать, что этот пистолет приставил я?

– А кто же еще?

– Но я же не собираюсь публиковать ничего, могущего его скомпрометировать!

– Пока не собираешься...

– Вообще не собираюсь!

– Тогда тебе бы следовало сообщить об этом моему отцу. Хотя не думаю, чтобы это имело какое-то значение. По-моему, он уже окончательно все для себя решил.

– Но ведь можно еще и передумать!

– Слишком поздно...

Произнося эту фразу, Памела думала не только об отце, но и о своих отношениях с Филипом. Как жаль, что он так долго упорствовал в своем намерении опорочить ее отца накануне выборной кампании, и вот теперь, когда наконец-то согласился оставить свой замысел, все оказалось поздно, слишком поздно.

– Это мы еще посмотрим!
– решительно заявил он.

– Прошу тебя, пусть все остается как есть...
– для большей убедительности Памела даже положила ладонь на его стиснутую в кулак руку, пока кому-то не стало еще хуже.

Он мельком взглянул на нее и сжал губы. Потом решительно встал.

– Если я когда-нибудь окажусь в Милане, то обязательно тебе позвоню.

– Звони, - как можно более безразличным тоном произнесла Памела, чувствуя, как к горлу подступают рыдания, - ведь наступил момент прощания.

Сколько раз она твердила ему, что не хочет его больше видеть, однако именно он простился с ней первым. Одна только мысль об этом была способна разбить ее сердце!

Глава 13

– Ну, парень, мне кажется, что ты окончательно запутался, - проворчал Тревор, после того как они пообедали и устроились в креслах с бокалами виски в руках. Кстати, деду пришлось есть за двоих, поскольку внук был настолько мрачен и рассеян, что едва ли сознавал, что им подают.

– Возможно, но мне бы не хотелось снова это обсуждать, - сухо заметил Филип.

После расставания с Памелой он нехотя вернулся в дом. Именно за обедом неугомонный старик вытянул из него всю подноготную, Филип отнекивался до тех пор, пока вдруг не сообразил, что осуждение со стороны деда окончательно усугубит его чувство вины - и это будет достойным наказанием за то, что он натворил.

– Однако ты уверяешь, что Памела не знает всей правды?
– спросил Тревор с самым серьезным выражением лица.

– Именно так, - подтвердил Филип.
– И не я буду тем человеком, кто ей об этом расскажет.

– Почему?

– Десять дней назад я пообещал отцу Памелы, что наш с ним разговор не выйдет за пределы его кабинета.

– Да, но мне же ты рассказал!

– Только потому, что надеюсь на твое умение держать язык за зубами.

Еще с детства маленький Фил привык поверять деду те тайны, о которых не мог рассказать даже родителям. И еще не было случая, чтобы Тревор обманул доверие внука.

– Весьма похвально, что ты собираешься сдержать обещание. Но в данном случае, мне кажется, ты несколько не правильно оцениваешь сложившуюся ситуацию.

– Я не собираюсь изменять моему слову, даже если мне никогда больше не придется ее увидеть!
– твердо заявил Филип.

– А как думает поступить она сама?

– Почему ты спрашиваешь? Ты же присутствовал при нашем с ней разговоре и слышал все своими ушами: она намерена перебраться в Европу.

– И ты позволишь ей это сделать?

– Уже позволил.

– Черт подери!
– раздраженно выругался старик.
– Я научил тебя быть хозяином своего слова, но кто научил тебя быть идиотом?

– Ты считаешь, что если бы я сказал ей правду, то ее отношение ко мне изменилось бы к лучшему?
– делая большой глоток виски, поинтересовался Филип.
– И что она тут же бросилась бы в мои объятия?

Когда-то он цитировал ей знаменитую фразу: "Познайте истину, и она сделает вас свободными". Как ни странно, но в данном случае все оказалось наоборот: именно знание истины сделало его рабом данного слова. Он обещал молчать...

– А ты не думаешь, что Памела просто обязана обо всем узнать?

– Возможно, но я не имею права...

– А по-моему, имеешь!

– С чего ты взял?

– Да потому, парень, что ты по уши влюблен в эту чудесную девушку!

Филип резко выпрямился в кресле и удивленно уставился на деда. Неужели то, что он пытается скрыть от самого себя, настолько очевидно для других? Неужели он действительно любит Памелу?

Вскочив с места, он несколько раз прошелся по комнате, пытаясь хоть немного унять охватившее его волнение, и наконец подошел к окну. Да, да, да, он до безумия любит Памелу - и с этим уже ничего не поделаешь!