Невозможно устоять

— Как всегда, мистер Пак, я очень устаю, но с сессией покончено, теперь я могу вздохнуть с облегчением на время, — Хи мило улыбнулась (эта девчонка действительно чувствует себя комфортно с моими родителями даже больше, чем я сам). — А как Ваши дела? Мы ведь так давно не виделись!

Отец заулыбался, что бывает с ним крайне редко (почти никогда).

— Всё прекрасно, дорогая, не волнуйся. Чимин, — я вздрогнул, ощущая его взгляд на себе, и нехотя поднял голову, смотря на него в ответ, — ты сегодня весь сияешь, что послужило причиной?

— Что Вы, отец, я всегда такой, просто мы крайне редко видимся, вот Вы и не привыкли видеть меня таким, — мама предостерегающе посмотрела на меня, а я лишь мысленно отмахнулся от неё (я уже устал трястись от каждого отцовского слова и взгляда).

Если моя мама была холодной, как Снежная Королева, но хотя бы с толикой чувств ко мне, то про отца я такого сказать не могу. Он, конечно, не выкинул меня после рождения, воспитывал и терпел такого размазню, как он часто называл меня в детстве, но особой отцовской любви я не чувствовал, собственно, как-то жил без этого двадцать лет, проживу и дальше. Для меня главнее то, что я вырос не таким же расчётливыми и надменным, как мои близкие. Отец привык, что все всегда делают так, как хочет он, ведь на работе никто не стоит над ним, он сам себе хозяин в компании. И разумеется, у него такое же жёсткое воспитание, как и у меня: злые няни, требовательные и непреклонные родители. Мне-то повезло хотя бы с весёлым детством, никто не угнетал меня, после всех дел, если я делал в них успехи, меня отпускали гулять столько, на сколько у меня хватало сил. Папа груб и высокомерен, мать совсем не испытывает трепета и тепла к чему-либо, — ну, а вообще, я люблю их и считаю, что могло быть и хуже (расти вовсе без родителей, например).

— К чему это, сын, с каких это пор ты обращаешься ко мне формально? — отец недовольно сжал губы и окинул меня взглядом, который сейчас точно заставит меня превратиться в камень, как в древних мифах. — Впрочем, не отвечай, раз уж сегодня у тебя такое хорошее настроение, я его улучшу. Если ты помнишь, месяц назад мы говорили о твоей помолвке.

Я подавился соком, а Минхи перевернула солянку, за которой как раз тянулась в этот момент.

— О какой такой помолвке? — она испуганно посмотрела на всех нас по очереди, не веря своим ушам. — Пак Чимин, когда ты успел принять такое решение?

Мне пришлось сцепить руки в замок, чтобы не выдавать паники и казаться хотя бы немного уверенным — я правда надеялся, что больше отец не заговорит об этой ахинее, но зато теперь я хотя бы понял, что здесь делает Хи.

— Отец, я думаю не разумно начинать этот… — я попытался крайне спокойно намекнуть, что Минхи не из тех девушек, которые так просто выслушают это и согласятся (тем более, я совсем не хочу, чтобы она соглашалась).

— Не лезь, — мама сверкнула на меня остерегающим взглядом. — Минхи, милая, почему ты так удивляешься? Чимин не говорил тебе, что мы давно обговорили вашу помолвку с твоими родителями?

Повисло долгое и напряженное молчание, а я прикрыл от досады глаза, боясь продолжения этой сцены, но меня быстро заставил прийти в себя истерический смешок девушки, которая, не мигая, смотрела на маму.

— Это шутка? — она повернулась в мою сторону в надежде, что я сейчас покачаю головой и скажу, что это правда розыгрыш, но этого не произошло. — Вы меня, конечно, простите…

Она поднялась со стула под внимательные взгляды окружающих, а я продолжал нервно дёргать ногой под столом и кусать нижнюю губу.

— … но, кажется, мои родители были не в себе, когда давали согласие на это вместо меня.

— Минхи, что за глупости, — отец сдвинул брови и грубо произнес это, но Хи совсем никак не отреагировала на это, продолжая спокойно стоять и вызывающе смотреть на него, — вы так давно знакомы, лучшей партии ему не найти.

— Ну хватит, — я тоже встал из-за стола, перебивая отца, за что потом точно поплачусь, — спектакль окончен. Уговор был таким: если Мин меня не любит и отказывается, я женюсь на той крашеной стерве, дочери твоего партнера, верно?

— Подбирай слова, мальчишка! — гаркнул папа, округляя глаза от такой дерзости, а Хи изумлённо смотрела на меня с открытым ртом, удивляясь то ли поведению, то ли словам, которые я только что произнёс.

— Я устал подбирать слова, я просто прошу не вмешивать Минхи в нашу жизнь. Она сама будет выбирать того, с кем ей быть, — я скривился. — У меня такого выбора нет, потому что я всю жизнь только и делаю, что угождаю вам двоим. Можешь не волноваться, я и в этот раз сделаю так, как хочешь ты. Вы оба не посмеете сказать, что я плохой сын.

Все замолчали, а я отдышался и поправил рубашку, собираясь уйти, когда вдруг мой телефон зазвонил. Совсем не обращая внимания на озадаченных и злых родителей и такую же Хи, я увидел на экране имя Хоа и ответил:

— Что случилось?

— Пак Чимин, ты не смеешь так делать в нашем присутствии! — отец стукнул по столу, думая, что сейчас я точно брошу трубку, но я обрёл самонадеянность и смелость — пусть, может, и зря.

— Чимин… — Хоа не обратила внимание на шум, который тут поднял отец, и тихо проговорила это в трубку дрожащим голосом.

Я испугался, а в моей груди всё сжалось до боли, вызывая мелкую дрожь по всему телу, что даже отец, заметив это, нахмурил брови и больше не перечил мне.

— Чимин, мне жаль, но… — я услышал на той стороне связи чей-то громкий плач, а Хоа продолжила: — У Хуан произошло кровоизлияние в мозг. Она умерла, Чимин.

Комментарий к Глава 28

Не знаю, кажется, слова тут излишни. Простите меня грешную за такое.

========== Глава 29 ==========

POV PARK JIMIN

Гортанно простонав и размяв шею, я взял себя в руки и вышел из машины, направляясь в сторону входной двери дома семьи Чон.

Мне было тяжело думать об этом месте (что уже говорить о посещении его) с того самого дня, когда не стало Хуан, и смысла быть тут так же нет, поэтому я всячески избегал возможности оказаться тут, пусть, может, это и было неправильно, но я не хотел испытывать дополнительную боль. Было сложно смириться, было больно смотреть на убитых горем родителей, думать и вспоминать о том дне и нескольких последующих, когда нужно было сохранять спокойствие на похоронах, ведь родным девочки было ещё сложнее, нежели мне, я должен был быть сильным, чтобы вовремя оказать поддержку. Я наблюдал много дней подряд за Чонгуком, который говорил изредка, но всё чаще уходил в себя и смотрел на всех лишь стеклянным взглядом. Пусть сейчас он и пытается реабилитироваться, чтобы жить дальше ради семьи, ведь его страдания причиняют родителям Чон новую боль, но ему даётся это с тяжким трудом. С Лин, как говорит Минхи, всё было не гладко тоже, но она постаралась изо всех сил преодолеть жгучую боль и оклемалась раньше всех, хотя я и ловлю её в университете на печальном и полным боли взгляде, когда воспоминания накрывают её. Эта потеря потрепала каждого из нас, потому что никто не ждал этого так скоро, никто не был готов, пусть врачи и заверяли, и советовали, что надежды нет — у каждого из близких Хуан она продолжала гореть внутри, только вот всё тщетно… Осталась лишь огромная дыра на том месте внутри меня, где раньше был этот маленький и светлый человек.

Понадобилось больше месяца для того, чтобы я решился попробовать переступить этот порог, однако и сейчас я делаю это потому, что меня вынудили из-за обязанностей, которые я должен выполнять во что бы то ни стало — и зачем я согласился становиться старостой группы?

Возле двери меня снова одолели сомнения, но я мысленно приказал себе быть сильным, а не тряпкой, коей считает меня отец, и постучал в дверь. Пришлось слегка подождать, подпрыгивая на месте, чтобы согреться, но спустя пару минут дверь распахнула миссис Чон, и моё сердце сжалось от боли при виде её.