Невозможное завтра

На стене над комодом висит картина, единственный несфотографированный кусочек в комнате. Несомненно, это одна из работ Кайли. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть ее.

На картине изображена спина Кайли, стоящей в своей комнате и смотрящей из своего окна на дом Вандеров. Единственным источником света является мягкий свет из окна Ноя, очерчивающий его силуэт, но затем я замечаю маленькие точки света, которые окружают окно, освещая сточную трубу и свес крыши. Я улыбаюсь. Это крошечные феи, их полупрозрачные крылья очень изящны. Кайли подписала картину: волшебные существа, случайно попавшие в реальный мир.

– Мне нравится твое платье, – говорит он из-за спины, и я оборачиваюсь.

– Спасибо, – отвечаю я. – Взаимно. – Коричневая рубашка и темные брюки подчеркивают его худое мускулистое тело. Поношенные ботинки в стиле милитари, выглядывающие из-под манжет брюк, являются единственным признаком его обычной небрежности. Это выглядит идеально.

– О? – Он выгибает бровь. – Тебе нравится мое платье?

– Замолчи, – говорю я. – Я имела в виду, что выглядишь мило.

Он усмехается.

– Я собирался надеть галстук, но потом понял, что на самом деле не знаю, как его завязать.

– Галстук? Насколько изысканно это место?

Он смотрит вниз, неожиданно смущаясь.

– Вовсе нет, я просто забавлялся со всей этой штукой со свиданием.

– Давай завяжу его тебе, – предлагаю я, поднимая галстук, висящий на спинке его стула. – Однако тебе придется сесть. Не думаю, что смогу дотянуться так высоко.

Он выполняет просьбу, и я оборачиваю галстук под воротником, приглаживая его волосы назад своими пальцами. Дрожащее чувство поселяется в моем животе. Я могу чувствовать его дыхание в воздухе между нами.

– Где ты научилась? – спрашивает он. Его голос тихий, мягкий.

– Эм, видела, как Брайан делает это? – предполагаю я. Мой голос садится, когда я замечаю книги на его столе и понимаю, о чем он читал.

Каждая из них была об алхимии. «Coelum Terrae» («Небо на Земле») Томаса Вогана, «Мистерия Алхимии» Джорджа Рипли, корешок книги с названием «Практика алхимии от Пророчицы Марии». Я узнаю некоторые из личной коллекции Кира, хотя на этих копиях книг имеются наклейки библиотеки Беркли. Я смотрю мимо них на альбом и почти задыхаюсь от того, что нарисовал Ной – двух людей, стоящих в основании указывающего вниз треугольника, серебристые провода изгибаются из их пупков к странным символам в воздухе. Провод, соединяющий душу и тело, связь, для разрушения которой был создан эликсир.

Бог мой. Я не понимала, сколькому научил Кир Ноя, прежде чем исчезнуть. Он определенно подготавливал Ноя для ковена. Я не удивлена – Кир любит интеллект и красоту. Особенно он обожает тех, кто потерян и запутан, тех, кого он может спасти и кому может промывать мозги, превращая в своих верных последователей. У Ноя есть эти качества – хотя Кир никогда бы не принял Ноя, если бы узнал, что я полюбила его.

Мне захотелось потянуться и схватить Ноя, навсегда уберечь его от Кира. Но я всего лишь говорю:

– Как тебе?

Ной встает и изучает свое отражение в зеркале на внутренней стороне двери шкафа.

– Браво. Пойдем?

Он ведет меня по ступенькам вниз, где в кожаном кресле отключился мистер Вандер. Я удивилась, учитывая то, каким проворным он казался всего несколько минут тому назад, но Ной едва смотрит на него. Харкер скулит, когда Ной открывает входную дверь.

– Все в порядке, приятель. Я вернусь позже, – тихо говорит Ной. Харкер ложится, и что-то мне подсказывает, что он все еще будет здесь же, когда Ной вернется домой.

Мы едем через центр Окленда в сторону озера Мерритт. Тяжеловато находится в этой местности и не вспоминать о Кире – он инсценировал свою смерть неподалеку отсюда – но я пытаюсь очиститься от этих мыслей. Сегодня я с парнем, которого люблю. Ной наблюдает, как я смотрю в окно и, должно быть, чувствует мое беспокойство.

– Клянусь, я веду тебя туда не из-за мистера Шоу.

– Я ничего не говорила, – мягко возражаю я. – К тому же, это нормально, если ты хочешь поговорить о нем. Я... я знаю, что он был важен для тебя. – Теперь я понимаю это как никогда.

Ресторан находится в конце длинного пирса, простирающегося над озером. Со стороны он выглядит как домик из сказки братьев Гримм, с каменными стенами, омываемыми рекой, и высокогорными перекладинами. Интерьер освещается сотнями гирлянд рождественских огней, оплетая потолок безнадежно запутанной паутиной. Металлические канделябры прокладывают путь к нашему столику рядом с большим окном. Снаружи под почти полной луной колыхается вода.

– Мне нравится, – говорю я ему. Такое чувство, будто мы на лодке.

Официант приносит нам мятный чай в изысканных фарфоровых чашках.

– Что-то мне подсказывает, это место как раз для тебя, – говорит Ной.

В воздухе витает запах кардамона и мускатного ореха. Я откидываюсь в кресле, держа чашку несомненно неподобающей для леди манерой, обхватив обеими руками ее гладкую поверхность, дабы понежиться теплом.

– Что бы нам заказать? – спрашивает Ной, поднимая свое меню.

– Выбирай ты. – Я была так счастлива оказаться в этом волшебном месте. Я почти могла уверить себя в безопасности.

– А что если я выберу мозги ягненка? – спрашивает он.

Я ела их прежде, сваренных на медленном огне в масле и чесноке. Мы жили почти в каждом уголке мира, и я ела такие блюда, которые, скорее всего, повергнут Ноя в ужас.

– Ммм, – все, что говорю я, а затем: – Погоди. У них и такое есть?

– Нет, – отвечает он. – К счастью для тебя.

– Не списывай все на мой счет. – Я изучаю меню, и ко мне приходит мысль. – Постой, Ной, это место слишком дорогое. Как ты заплатишь за него? – У Кира были экстравагантные вкусы и непомерное богатство, но семья Ноя богатой определенно не была.

– Ты не должна спрашивать об этом, Кайли! – возражает он. – Это свидание. Я мужчина во всех смыслах слова. – Я приподнимаю бровь. – Ладно, ладно, прошлым летом я делал несколько снимков для ресторана. Они используют их в брошюре или чем-то еще. Мой отец знает хозяина, и мне сделали одолжение. В любом случае, об этом уже позаботились.

Я наблюдала за людьми в течение очень долгого времени, и сейчас не упускаю мимолетной тени, которая проскальзывает в его глазах при упоминании отца. Облако в солнечный день.