Невыдуманные приключения Свена Хедина

В первом томе была показана Солнечная система и звезды Северного полушария, во втором томе были карты Севера, пейзажи, животный мир, морские течения, частота появления северных сияний, распространение тундровой зоны, границы лесов, зоны обитания и климатические зоны. В третьем содержалась сотня карт маршрутов наиболее известных полярных исследователей. Четвертый рассказывал о географии, экономике и животном мире Скандинавии и России. Пятый посвящен другим странам Европы, а в шестом помимо прочего были карты распространения двухсот четырех видов шведских птиц.

Свен Хедин не особенно блистал в школе. Первый год ему было очень трудно, да и позже, когда учение пошло легче, Хедину намного больше нравилось рисовать и чертить карты, чем зубрить уроки. Он даже оставался на второй год и получил неважные оценки на экзаменах в 1885 году: в частности, по географии, немецкому, английскому и латинскому, что действительно удивительно, принимая во внимание его будущую карьеру путешественника и славу лингвистического гения.

В детстве Хедин был тихий, молчаливый, замкнутый в своем мире мечты и фантазий о чести, мужестве, открытиях и восточных героях. Это тоже кажется достаточно странным, потому что в зрелом возрасте Хедин стал смелым, отчаянным, экстравагантным, он мастерски манипулировал публикой и обожал театральные эффекты.

Братья и сестры Хедин. Свен позирует стоя. 1882 год.

Атлас мира был самой большой, но далеко не единственной картографической работой юного Хедина. Многие карты он вычертил исключительно ради удовольствия. Слухи о его таланте распространились через знакомых, и Свен начал получать заказы. В одном случае он должен был сделать карту Египта и бассейна Нила, другой заказчик захотел карту Большого каньона в цвете на четырех листах в два квадратных метра каждый, так что Свену пришлось расположиться в семейной столовой и ползать по полу с чертежными инструментами.

В девятнадцать лет он получил задание начертить огромную карту с маршрутами путешествий русского исследователя Николая Пржевальского по Центральной Азии. Пола в столовой было уже маловато, и Хедин перебрался в студию Свободной академии искусств. Карта была заказана Оскаром Нюстрёмом, хорошим знакомым папы Людвига, который должен был прочитать доклад о Пржевальском по случаю вручения русскому ученому «Медали «Веги». Эта награда, учрежденная после успешного плавания Норденшёльда по Северному морскому пути, была сродни Нобелевской премии для путешественников-исследователей. Годом раньше этой медалью был награжден Генри Стенли. Решение о награждении принимало Общество антропологии и географии.

Когда карта была закончена, ее смонтировали в зале Общества врачей, где должна была состояться лекция; карта заняла всю стену. Среди публики было много именитых гостей, в частности сам Норденшёльд. После доклада он подошел поближе и начал внимательно изучать карту. Оскар Нюстрём кивком указал на Хедина, который давно мечтал познакомиться со своим кумиром.

Сердце Свена едва не выскочило из груди, когда его представили Норденшёльду и они пожали друг другу руки. Норденшёльд похвалил карту и спросил, какие образцы использовал Хедин. Этого вполне хватило, чтобы он летел домой как на облаке.

Когда Свену Хедину исполнилось двадцать, никакого опыта путешественника у него не было и в помине: дальше острова Юстер в стокгольмских шхерах он не бывал, как, впрочем, и остальные члены семьи.

Хедины, как и почти все в то время, были крепко привязаны к дому. Никто из них и представить не мог, что планы Свена могут стать чем-то большим, чем мечты и фантазии.

Но весной 1885 года, примерно месяц спустя после двадцатилетия Свена, к нему подошел ректор Бесковской школы Бергман и застал врасплох неожиданным вопросом: а не хочет ли Хедин поехать в Баку на Каспийском море?

Уджири, Азербайджан, 27 августа 1885 года

Поезд из Тбилиси в Баку медленно въехал на станцию Уджири. Тормоза заскрипели, пар с шипением вырвался из-под тендера паровоза. Станцию охраняли три русских жандарма. Они заметили молодого человека, вышедшего из вагона на перрон.

Он выделялся из толпы. Одежда была явно европейская. На голове — белая фуражка с черным козырьком и сине-желтой кокардой. Он раскрыл большой блокнот для рисования и начал там что-то набрасывать.

Жандармы подозрительно рассматривали его. Десятилетиями продолжалось соперничество между царской Россией и Великобританией за территории и влияние на Среднем Востоке и в Центральной Азии.

Русские укрепляли свои позиции с бешеной скоростью. Азербайджан присоединился к России в 1828 году. С этого времени русские владения расширялись на тысячи квадратных километров в год, центрально-азиатские ханства и султанаты завоевывались одно за другим. Российская империя теперь граничила с Персией, Афганистаном и Восточным Туркестаном — западной провинцией Китая.

Русская экспансия заставляла британцев нервничать, их особенно беспокоили дальнейшие планы царя. Другими словами, им виделся кошмарный сон: русские войска продвигаются дальше к югу, а там уже британские владения в Индии. Регион кишел шпионами, разыгрывалась пьеса в интересах большой политики, которую один из актеров-участников, казненный в 1842 году в Бухаре британский разведчик Артур Конолли, окрестил «Большой игрой».

В 1885 году обстановка в регионе была нервозной как никогда. Англия и Россия балансировали на грани войны. Так что в поведении жандармов на железнодорожной станции Уджири не было ничего странного: они видели подозрительного иностранца с карандашом и блокнотом — в высшей степени настораживающая картина.

На самом деле на перроне стоял стокгольмский студент Свен Хедин. Он в первый раз оказался за границей и с восторженным любопытством зарисовывал все, что видел, в своем блокноте. Жандармы решительно подошли к «британскому шпиону», опустили тяжелые руки ему на плечи, блокнот забрали.

Хедин, который не говорил по-русски, только вопросительно пожимал плечами. Хорошо, что поблизости оказалась говорящая по-французски барышня. Жандармы подозрительно перелистывали блокнот и забрасывали Хедина грозными вопросами. На его объяснения они лишь презрительно рассмеялись и еще больше уверились в том, что в их сеть попалась крупная рыба — враг царю и отечеству.

Вокруг столпился народ. Прозвонил станционный колокол. Скоро поезд должен был отправиться дальше — в Баку. Хедину уже казалось, что его сейчас повезут в Сибирь, но тут, на его счастье, вперед протолкался начальник станции. Он спросил по-французски, куда Хедин направляется.

— Я еду в Баку. Буду учителем у одного шведского школьника, он сын инженера на нефтяных промыслах братьев Нобель.

Начальник станции тоже полистал блокнот и, в отличие от жандармов, пришел к выводу, что Хедин не угрожает империи. С явной неохотой жандармы его отпустили. Но только после третьего звонка, когда поезд уже отъезжал от станции, Хедин вздохнул свободно. Тогда он еще не знал, что это была его первая встреча с «Большой игрой», но не последняя.