Невыносимая шестерка Тристы

— Ты уверена, что в порядке? — Клэй берет меня за руку, как только мы отходим. — Они не…

— Я буду в порядке, — я целую ее.

— Видео у нас, — говорит Арми. — Хочешь, чтобы я его стер?

Я поднимаю взгляд на брата, понимая, что, когда Клэй позвонила, он понял, куда меня увезли.

— Видео? Какое видео? — спрашивает Клэй.

— С камер, — объясняю я. — О том, что Каллум говорил в «Мариетте». Насчет проникновения. Он дал мне ключ от Фокс Хилл. Если бы я развлеклась там с их проституткой, он бы вел себя хорошо. Отдал бы мне свою роль в пьесе.

— И ты согласилась на это?

— Конечно, нет. — Я беру ее за руку, пытаясь успокоить. — Этого бы никогда не произошло. Мои братья воспользовались этим ключом, чтобы расставить камеры по всему зданию. Теперь мы можем накопить достаточно секретов и видеоматериалов, чтобы держать Сент-Кармен подальше от нас. Каллум продолжит устраивать вечеринки. И я уверена, что это даже не самое худшее из того, что там происходит.

— Но ты получила роль?

— Да, черт возьми. Он пытался лишить меня достоинства, — резко отвечаю я. — Много раз за последние четыре года, Клэй.

Она закрывает рот, ее взгляд смягчается, и я уверена, она понимает, что все эти годы делала то же самое. Комментарии, взгляды, ехидные улыбки.

Но она берет меня сзади за шею и прижимается своим лбом к моему, закрывая глаза, и я больше ничего этого не вижу. Все, что я вижу перед собой, это мой любимый человек во всем мире.

Через мгновение я смотрю на Арми, совсем не уверенная в том, что когда-нибудь рискну посмотреть, что могло случиться со мной в той комнате, но это первый козырь в нашем рукаве. Мы не можем удалить его.

— Оставь видео, — решаю я.

Снова беру ее за руку, и мы садимся в один из фургонов.

— Мы должны, по крайней мере, арестовать Майло, — говорит Клэй.

— Ты знаешь, что закон будет защищать его, — возражаю я. — Мы закончим здесь, и, надеюсь, так оно и останется. Для нас секреты — лучшее оружие.

— А если нет… — добавляет она, бросая нож на приборную панель.

Я просто смеюсь, забираясь в кабину следом за ней.

— Ты действительно собираешься утопить его в болоте, надев на него пару цементных галош? — поддразнивающим тоном спрашиваю я.

Но Клэй просто смотрит мимо меня куда-то вдаль. Такая серьезная и замкнутая.

О, да брось. Она ведь не это имела в виду, говоря, что никто не найдет его тело, если Майло когда-либо сделает что-то подобное снова. Я хихикаю, но затем останавливаюсь, замечая, что она все еще не смеется.

— Клэй? — давлю я. — Детка?

Она приподнимает бровь, вздергивает подбородок и сосредотачивается на чудесных деревьях за стеклом, как будто они самые красивые вещи на свете, и она, черт возьми, не слышит меня.

Арми смеется себе под нос, одобряя новое пополнение в семье.

Просто потрясающе.

Тридцать

четыре

Клэй

Я целую ее в уголок губ; пока она спит, ее теплое дыхание мягкое и спокойное. А я почти не сомкнула глаз. Но это нормально. Я так счастлива, что не хочу упустить ни одного момента.

Целую синяк на ее щеке, протягиваю руку и обхватываю ее лицо ладонями, чтобы прижать к себе. Не могу поверить в то, что с ней чуть не случилось. Каллум заслуживает тюремного приговора. Они все это заслуживают, но я знаю, что причинение им вреда привлечет внимание Джэгеров, так что, возможно, мне просто придется найти другой способ наказать его.

Вдобавок к тому, что Даллас, вероятно, сделал с ним после того, как мы ушли прошлой ночью. Мы видели, как остальные ее братья, включая Далласа, въехали на подъездную дорожку через несколько часов после нашего возвращения, так что, к счастью, никого не арестовали.

Каллум будет молчать.

Но это не значит, что он полностью заплатил за то, что сделал. Лив нравится делать вид, что она боец, и это так, но она не железная, и благодаря многим людям, включая меня, к ней достаточно долго отвратительно относились. Теперь я ее броня.

Ласково целую ее в висок и подбородок, скольжу губами к ее губам и касаюсь их так нежно, чтобы она почувствовала любовь. Ее дыхание прерывается, она слегка шевелится, и я провожу рукой вниз по ее телу, под одеялом, между ее ног.

Я дрожу от одного прикосновения и слышу, как она начинает тяжело дышать, ее глаза все еще закрыты.

Наблюдаю за ней, двигая пальцами внутри нее, но я не могу этого вынести. Я хочу поцеловать ее там внизу. Она раздвигает бедра, и я стаскиваю одеяло, скользя вниз по ее телу.

Но потом звонит мой телефон, и это заставляет меня остановиться.

Черт. Я поднимаю его с пола, зная, что Лив уже проснулась, но я не хочу ей мешать.

Она слегка стонет в знак протеста и тянет меня назад, но я просто смеюсь.

— Ш-ш-ш… — произношу я.

Это звонит мама, и я отвечаю на звонок.

— Доброе утро.

— Ты где? — выпаливает она.

Лив обнимает меня, и я целую ее.

— Все еще у Лив, — отвечаю я.

Лив берет мою руку и кладет туда, где она была между ее бедер.

Я тихо смеюсь.

— Ладно, так как теперь я знаю, что вы двое встречаетесь, это все меняет, — произносит мама. — Вы спите в разных кроватях?

Лив откидывается на кровать, услышав это, и глядит на меня так, как будто ей интересно, осознаю ли я, насколько глупа моя мама.

— Конечно, нет, — без стыда говорю я. — Ты ведешь себя как гомофоб.

— Не говори так обо мне! — рычит мама. — Если бы ты была с Каллумом, я бы тоже запретила вам спать в одной кровати. Секс — важное событие, Клэй. Ты не можешь просто считать тот дом отелем и практически жить со своей девушкой!

Я закатываю глаза, откидывая голову назад, когда Лив наклоняется к моей шее.

— Мне все равно, восемнадцать тебе или нет, — продолжает Джиджи. — Я должна встретиться с ней. Приводи ее сегодня на ужин. Понятно?

Мое тело пульсирует: Лив такая теплая под моей рукой.

— Клэй? — кричит мама. — Ты используешь защиту? Ты все еще живешь под моей крышей, слышишь?

Комната вращается.

— Верни мне телефон! — вопит мама.

А затем я слышу голос папы:

— Я поговорю с твоей мамой. Приводи Лив в «Коко» в семь, хорошо?