Невыносимая шестерка Тристы

— Может, заткнешься? — восклицаю я. — Черт возьми, это должен быть прекрасный момент.

Я имею в виду, извините, но я живой человек. Он южанин. Предполагалось, что жест с просьбой руки его сестры будет оценен по достоинству.

Да пошел он. Тогда я просто заберу ее.

— Ты собираешься устраивать скандал, если я женюсь на твоей сестре? — рычу я.

Он и Арми заканчивают смеяться над иронией такой независимой женщины, как я, успешной владелицы бизнеса, спрашивающей разрешения у мужчины на что угодно.

Мэйкон успокаивается, откладывает в сторону инструменты и обходит машину, направляясь ко мне. В его глазах появляется задумчивость.

— Будь добра к ней.

Я расправляю плечи.

— Будь верной и поддерживай ее во всем, — продолжает он. — Это единственное, что мой отец мог сделать для матери. И это сохранило ей жизнь.

На мгновение я опускаю взгляд, зная, что психическое заболевание убило Тристу Джэгер задолго до того, как она на самом деле умерла. Одна из самых трудных вещей, которую я усвоила вместе с моим братом, заключалась в том, что не всегда в твоих силах избавить от боли тех, кого любишь. Просто будь здесь.

— В конце концов, все, что нужно — это доверие, — говорит Мэйкон.

Я киваю, немного удивленная слезами на глазах.

Он поворачивается и направляется обратно к машине.

— Если ты подведешь ее, — бросает он через плечо, — я скормлю тебя аллигаторам.

Арми смеется, но я не даже не улыбаюсь, когда выхожу из гаража и сжимаю кольцо в кармане.

Мэйкон не бросает слов на ветер.

Мэйкон — отстой.

Оливия

Сегодня вечером я приготовлю ужин. Она не знает этого, но, надеюсь, что она ничего не запланировала, хотя я уверена, что она этого не сделала. Клэй занята на работе, и это своего рода палка о двух концах — знать, что думать или чувствовать, когда в похоронном бюро много дел.

Я имею в виду, да, она может поддержать нас, пока я жду гонораров от инди-фильмов, и вкладывается во все остальное, что у меня есть, в мою первую театральную постановку в театре в Майами следующим летом, но это также означает, что люди страдали, теряя близких. Хотя я рада, что у нее все хорошо. Общество доверяет ей, и Вайнд Хаус получает прибыль, взяв ее в качестве партнера.

Я сворачиваю в небольшом магазине в поисках вина, которое она любит, но вижу мистера Коллинза, стоящего перед какими-то консервами, и останавливаюсь.

Я делаю шаг назад, размышляя о побеге, прежде чем он увидит меня.

Но он кривит рот в сторону, выглядя неуверенно, и я не ухожу.

Мы ладим и все такое, но обычно не остаемся наедине. Клэй лучше ведет светскую беседу.

— Вы выглядите потерянным, — говорю я.

Мистер Коллинз переводит взгляд на меня, а затем хихикает, как бы смеясь над самим собой.

— Сегодня вечером я готовлю ужин, — объясняет он. — Для кое-кого… — С этими словами он оглядывает свой выбор, а затем качает головой. — Мне просто стоит заказать в ресторане и сделать вид, что я сам это приготовил.

Готовит для кое-кого. Как и я.

Я подхожу к нему.

— Как насчет… нарезки. — Я тянусь к сырам в продолговатом холодильнике позади него, вытаскиваю кусочек бри, немного выдержанного чеддера и копченую гауду. — Это легко и выглядит действительно культурно и необычно, так что, думаю, вы согласитесь со мной. Можете съесть его на улице или перед огнем…

Он улыбается и берет сыры.

— Что-нибудь с низким содержанием углеводов, — бормочет он, одобряя выбор.

Да.

Я тащу его к отделу с овощами и фруктами, по дороге прихватывая несколько крекеров и французский хлеб.

— Немного помидоров, винограда, вишни… — Я бросаю продукты в его корзину. — Зайдите в другой отдел и купите немного мяса, а потом вина, все должно пройти хорошо.

Мистер Коллинз с впечатлением смотрит на свою добычу.

— Это действительно простой способ показать, будто вы знаете, что делаете, но при этом не нужно самому готовить, — говорю ему.

— Спасибо. — Но затем на его лице появляется обеспокоенное выражение, и он оглядывается: — О, мне нужна доска, верно? У меня ее нет.

— У Джиджи есть.

Его взгляд устремляется на меня, и, клянусь, он выглядит так, словно это какой-то большой секрет, и никто не знает, что он встречается со своей бывшей женой.

Потеряв на мгновение дар речи, мистер Коллинз, наконец, просто усмехается.

— Мы пытались сохранить это в тайне, — произносит он. — Клэй в курсе?

— Все в курсе.

Он закатывает глаза.

— Прекрасно.

И мне становится смешно. Я могу их понять. Развод стал для обоих тяжелым испытанием. Клэй увидела, как дом, в котором вырос ее брат, стал неузнаваемым.

Но это вина не только мистера Коллинза. Потеря, одиночество, измена… Многое произошло, чтобы разрушить их брак, но это не разрушило их семью. Джиджи продала дом, купила прекрасный коттедж на пляже и нашла себя. Клэй стала ближе к своим родителям, когда они разошлись, чем когда они были вместе.

И теперь, спустя годы, может, он сумеет заставить свою бывшую жену снова влюбиться в него. Он определенно готов принять вызов, потому что так и будет. Теперь она другая.

Тем не менее, они пытались сохранить это в тайне: не хотели обнадеживать Клэй, пока не убедятся, что это надолго.

— Это отличная идея. — Он указывает на еду. — Спасибо, дорогая.

— Всегда пожалуйста.

Я направляюсь к вину, беру Совиньон Блан и надеюсь, что холодильник в нашем маленьком доме решит сегодня поработать, и к тому времени, как Клэй вернется домой, оно уже охладится. Проверяю, позвонила ли она, на случай, если Мэйкон не закончит с машиной и мне нужно будет ее забрать.

Я еду к нашему дому, люблю пересекать рельсы, и мне нравится, что сейчас она, маленькая принцесса Сент-Кармена и полноценная болотная крыса, со мной на этой стороне. Я мчусь по грунтовой дороге на старом джипе, который купила пару лет назад, мой «ниндзя» стоит доме Мэйкона.

Воздух пропитан запахом моря, и я хватаю продукты с заднего сиденья, наклоняю голову и смотрю на маяк. Одна из многих вещей в нашем списке — и на что нам хватит денег — это снова подключить свет.

Но сначала ужин.

Открываю старые окна на кухне, отчего сентябрьский воздух проникает внутрь, включаю музыку и начинаю готовить суп гамбо.

Я чувствую, как пыль на полу скрипит под моими ботинками, и, сколько бы мы ни убирали, всегда кажется, что грязи становится все больше. Дом смотрителя маяка — грязная дыра, но это наша дыра, и она лучше любого особняка через дорогу. Старые деревянные балки надо мной пахнут годами ураганов и ветра, и все здесь наше. Наша плита, наш стол, наша еда, наша кровать.