Невыносимая жестокость

Вынув из кармана кассету с пленкой, он властным жестом переложил ее в руку Ригли.

— А вот тебя, дружище, могут и вправду попереть из адвокатуры, если застукают за получением этой пленки из проявки или за изучением ее содержания. Впрочем, меня это никоим образом не касается.

Открыв дверцу машины, он вопросительно посмотрел на Ригли. Тот понял, что придется делать выбор. За год, что он проработал с Майлсом, не вполне законные методы получения информации уже не шокировали его, хотя до конца привыкнуть к ним он так и не успел.

— Ладно, — сказал он со вздохом, — кто нам нужен?

— Тенцинг Норгей.

— Тенцинг Норгей, — повторил Ригли, стараясь запомнить странное имя, показавшееся ему в то же время почему-то знакомым. — Она что, спала с ним? — вопросительно посмотрев на Майлса, уточнил он.

— Вряд ли, — с абсолютно серьезным лицом ответил Майлс. — Тенцинг Норгей — это тот самый шерп-проводник, то ли из Непала, то ли из Тибета, без помощи которого Эдмунд Хиллари хрена бы лысого взобрался на Эверест лет пятьдесят назад.

— И что, Мэрилин с ним знакома?

Обычно Майлса было почти невозможно вывести из равновесия. Но тут не выдержал даже он.

— Да нет же, придурок. Я имею в виду не того самого Тенцинга Норгея. У нее должен быть свой Тенцинг Норгей. Понимаешь? Ее личный Тенцинг Норгей.

Ригли снова начало подташнивать.

— Что-то я не совсем…

Майлс с сочувствием и даже легким презрением посмотрел на помощника, но затем взял себя в руки и с видом пророка, передающего темному народу полученное свыше откровение, пояснил:

— Понимаешь, Ригли, если присмотреться ко всяким там мировым рекордам, достижениям и великим открытиям, то выяснится, что очень немногие из них были совершены в одиночку. У большинства известных нам героев были свои проводники, но чаще всего они остались безымянными. Мэрилин Рексрот карабкается на свой Эверест. И она уже довольно близка к вершине. И мне нужно выяснить, кто помог ей подняться на эту высоту. Вот этого ее Тенцинга Норгея я и хочу найти.

Неожиданно для себя самого Ригли громко рыгнул. Отвратительный запах полупереваренного низкосортного французского соуса повис в воздухе. Майлс поспешил забраться в свой «мерседес». Ригли уже не боялся показаться идиотом перед своим боссом. Он боялся только, что тот уедет, так и не дав ему более четких инструкций. Ригли постучал в окно машины кассетой с пленкой.

— Но послушай, Майлс, — громко, чтобы слышно было сквозь стекло, спросил он, — а как же определить, кто из всех, записанных в ее книжку, является… ну, этим самым..?

Опустив окно, Майлс переспросил:

— Что ты говоришь? Не знаешь, как искать Тенцинга Норгея?

— Ну да, — кивнул Ригли и приготовился выслушать очередной бесценный совет — частицу особой тайной мудрости, сродни шаманскому знанию.

Поманив ассистента пальцем и заставив согнуться у открытого окна машины, Майлс с загадочным видом произнес:

— По правде говоря, я и сам не знаю. Попробуй начать с тех, у кого самые странные или смешные имена…

Кивнув на прощанье обалдевшему Ригли, Майлс вырулил со стоянки. Его помощник остался стоять на месте, почесывая в затылке. «Первое заседание через два дня, — вспомнил он, и его тут же опять затошнило. — Времени в обрез. Надо побыстрее проявить эту пленку».

Боковым зрением он заметил Гаса Фетча, выходящего из забегаловки, где состоялась их встреча. Не желая рисковать своей шкурой, Ригли поспешил скрыться в недрах своего «сааба». В машине он чувствовал себя в большей безопасности.

— Внимание, внимание, заседание суда по гражданским делам пятого округа графства Лос-Анджелес объявляется открытым…

Майлс всегда черпал в этих словах вдохновение. Они звучали для него как сигнал горниста, зовущий его на поле боя — в битву за справедливость. Впрочем, подумал Майлс, насчет справедливости — это он немного приврал. Что же до поля боя, то эта метафора более чем уместна. Судьи пока в зале не было, и присутствующие занимались своими делами, негромко переговариваясь.

Рекс Рексрот занял отведенное ему место между Майлсом и Ригли. Он уже успел вспотеть до такой степени, что снимать пиджак не было никакого смысла — по крайней мере, он прикрывал от посторонних взглядов насквозь мокрую рубашку. Оказывается, за последние несколько недель, проведенных с Ниной, Рекс успел совершенно отвыкнуть от костюма и галстука и чувствовал себя намного комфортнее в комбинезоне железнодорожника. Отправляя Рекса на заседание суда, Нина напичкала его какими-то успокоительными таблетками. Судя по всему, эта слоновья доза возымела обратный эффект. Какое там к черту спокойствие! Рекса била нервная дрожь, то и дело доходившая до легких судорог. На Мэрилин он старался не смотреть.

Наконец в зале появился… нет, появилась судья — крупная афро-американка в балахонистой мантии и в очках.

— Председательствует на суде ее честь Марва Мансон, — объявил клерк. — Прошу всех встать.

Майлс, Рекс и Ригли встали и устремили почтительные взоры на представительницу закона и вершительницу судеб.

— А вам уже приходилось сидеть перед ней? — шепотом спросил Рекс.

— Нет, нет, с какой стати! Первым всегда садится судья, — уголком рта ответил Майлс.

— Нет, я имею в виду — сидели ли вы уже перед ней… после?

Чуть наклонившись к Рексу, в разговор вступил Ригли:

— Вы сами-то поняли, что сказали? Как это — сидеть перед ней и в то же время после?

Рекс непонимающе заморгал, и Ригли, проявив сочувствие, пришел ему на помощь:

— Вы, наверное, хотели узнать, доводилось ли нам уже выступать перед этой судьей?

— Ну да, — кивнул Рекс. — Вы перед этим уже выступали перед ней?

Ригли и Майлс переглянулись. В эту игру они играли друг с другом едва ли не каждый раз, когда начиналось слушание очередного дела. Так было легче и веселей терпеть неизбежные несколько часов безделья, пока судья и присяжные занимались сугубо процедурными вопросами и исполняли формальности.

— Перед ней перед? — глубокомысленно прошептал Ригли. — Что бы это могло значить? Перед — в смысле раньше, или перед — в смысле до? Наверное, вы хотели спросить: перед тем, как она сядет раньше?

У Рекса начала кружиться голова.

— Перед ней… перед тем, как она сядет раньше, — вот что я хотел сказать. То есть раньше, до того, как она сядет раньше.

— Вы сказали раньше — перед тем, как она сядет раньше.

— Нет, это я сначала так сказал. А потом…

Рекс совсем запутался и посмотрел на Майлса с тоской и отчаянием.

Адвокат продолжал смотреть прямо перед собой, и на его лице не было даже намека на улыбку.

— Слушайте, с кем вы пытаетесь спорить? — прошептал он. — Против вас играет сборная из двух адвокатов. Неужели вы рассчитываете нас переговорить? Не стоит выступать раньше времени. Да и спорить не нужно. Доберется до вас судья — выступите. А спорить все равно не следует.

— Да я и не спорю, и не выступаю, — с видом обиженного ребенка прошептал Рекс. — Я просто…

— Вот-вот, не выступайте, — прошипел Ригли с другой стороны. — Выступать будем мы.