Невыносимая жестокость

— Да, спасибо, достаточно, — сказал Майлс, испугавшись, что вновь собьется. — Итак, прошу внимания. Просьба помочь раздобыть мужа, насколько я понимаю, — это не самое обычное требование отдыхающих в гостинице. А эта женщина не уточняла, какого именно «подходящего мужа» она себе подыскивает?

Мэрилин вцепилась в руку своего адвоката и взмолилась:

— Фредди, остановите его!

Фредди, не успев еще ни о чем подумать, но поняв, что дело серьезное, вскочил на ноги и на весь зал воскликнул:

— Протестую!

— На каком основании? — осведомилась судья.

— М-м-м… э-э-э… показания с чужих слов, — заявил Фредди, сам прекрасно понимая, что эта формулировка тут явно притянута за уши.

Судья посмотрела на Майлса, и тот с полной уверенностью возразил:

— Это никак не может считаться показаниями с чужих слов, ваша честь. Это прямое свидетельство господина барона о его личной беседе.

Судья Мансон кивнула:

— Протест отклоняется. Можете продолжать.

Фредди, скрипя зубами, сел на место, судорожно продумывая очередной ход в этом поединке, который начинался так легко, но вдруг стал преподносить неприятные сюрпризы. Мэрилин в упор смотрела на него из-за платка, в то время как Краус словоохотливо продолжал:

— Она сказала, что хотела бы получить очень богатого мужа. Она хотела узнать, какого рода бизнесом занимаются и какое имеют благополучие… нет, как это по-английски? Какое имеют благосостояние… состояние? — Он посмотрел на Майлса:

— Я могу так сказать — состояние? Какое состояние имеют самые уважаемые из наших многочисленных гостей. Надеюсь, что смысл ее просьбы я передал правильно.

Майлс выглядел так, будто слова свидетеля удивили и даже шокировали его.

— Она высказывала еще какие-нибудь дополнительные требования к кандидатуре будущего мужа?

«О нет, — подумал Фредди, — да сколько можно? Это уж слишком!» Он прямо-таки взвился со своего стула.

— Протестую, ваша честь! — почти с отчаянием в голосе воскликнул он. — Мой оппонент тенденциозно ведет опрос свидетеля, навязывая суду предвзятое отношение.

Майлс выглядел воплощением благородства.

— Фредди, — холодно напомнил он, — по-моему, я не возражал, когда ты представил суду свою видеопленку. Можно подумать, что она не навязывает никому предвзятого отношения к моему клиенту.

— Пожалуй, мистер Мэсси в этом вопросе прав, — согласилась судья. — Протест отклоняется.

Ригли повернулся к Рексу, чтобы ободряюще подмигнуть ему, но внимание их клиента было целиком сосредоточено на свидетеле. Рекс понял: то, что собирается сказать этот поганый Краус, станет для него публичным унижением.

— Итак, вы можете вспомнить, каковы же были эти дополнительные требования? — настаивал Майлс.

— Она сказала, что ей нужен глупый мужчина. Чем глупее, тем лучше.

— Ваша честь! — безнадежно взмолился Фредди. — Протестую!

Не желая больше останавливаться на полуслове, свидетель продолжал:

— Она уточнила, что ей нужен такой муж, у которого мозгов хватает только делать деньги, а на все прочее не остается ни ума, ни сил, ни времени, чтобы его можно было легко водить за нос, держать под каблуком и управлять им.

— Протестую, ваша честь, — стонал Фредди, с трудом пытаясь придать голосу хоть каплю твердости.

Майлс повернулся к нему и позволил себе слегка нарушить процедуру судебного заседания:

— Слушай, Фредди, посиди хоть минуту спокойно! Разве не видишь — судья отклонила твой протест и не возражает против того, чтобы мой свидетель давал подробные и полные показания!

Барон тем временем приободрился и, с хитрой торжествующей улыбкой посматривая на Рекса, продолжил:

— Ока еще сказала, что ей требуется муж не самой строгой морали, — доверительно сообщил он. — Такой, как вы тут говорите, любитель сходить налево, при этом не очень-то скрывающий свои похождения. То есть такой, чьи измены можно было бы легко обнаружить и доказать.

— Протестую, ваша честь, — слабо вякнул Фредди. Он чувствовал, что весь его мир рушится, раздавленный Майлсом Мэсси. Противник зашел к нему в тыл и, разгромив всю систему обороны, готовится нанести смертельный удар.

Но Краус еще не закончил. Заставить его замолчать в тот момент, когда он подошел к самому главному, было не так-то легко.

— И наконец, этот человек должен быть в достаточной степени болваном, чтобы она сама могла безнаказанно… как это по-английски? — Он приложил указательные пальцы к затылку, изображая общепринятый символический жест, обозначающий супружескую измену. — А, вот вспомнил: наставлять ему рога! В общем, она не хотела скучать все то время, что ей пришлось бы провести замужем до того момента, который она выберет, чтобы, как мы говорим, фэр эн ку де матто сюр де фес — нанести удар молотком по… между… надеюсь, это прозвучит не слишком оскорбительно, — по мужскому достоинству.

Гул в зале стал настолько громким, что судье даже пришлось постучать молотком, призывая всех к спокойствию. Собачка же растявкалась вовсю, смешно подпрыгивая на руках своего хозяина и пытаясь тяпнуть его за физиономию.

Рекс Рексрот не особо понимал, что происходит вокруг и куда клонится чаша весов. Завеса ярости туманила его мозг. При этом он осознавал лишь одно: этот приехавший из Европы аристократический выродок (если вообще не откровенный самозванец) унижает его на глазах стольких людей.

Фредди тем временем уныло повторял:

— Протестую, ваша честь! Информация устаревшая, к делу не относится и касается лишь намерений и частных разговоров!

— Протест отклоняется! — сурово ответила судья. — Можете продолжать.

Майлс чуть повысил голос, подводя опрос свидетеля к кульминации.

— Теперь прошу вас ответить вот на какой вопрос, господин барон. Скажите, познакомили ли вы эту женщину с нужным ей, отвечающим ее требованиям человеком?

— Но сэр! — гордо расправив плечи, воскликнул Краус. — Я же… я же консьерж! Как вы могли усомниться…

Голос Майлса прозвучал как раскат грома:

— И с кем же вы познакомили эту расчетливую даму?

— Я познакомил ее… вот с этим недалеким… нет, признаюсь откровенно: вот с этим глупым человеком! — Выпалив эти слова, Краус картинным жестом выбросил вперед руку, указывая на Рекса.

Собачка затявкала, переходя на визг. Фредди собрал в кулак последние силы и, встав из-за стола, прокричал:

— Протестую!

— Пусть секретарь занесет в протокол заседания то, что господин барон признал в Рексе Рексроте недалекого и глупого человека! — спокойно заявил Майлс.