Невыносимый опекун

Если бы я все не испортила своей глупой выдумкой, наша жизнь могла сложиться иначе. Но время не возвращается назад. И Блейк меня не простит.

Тихо всхлипнув, я коснулась его губ своими, словно извиняясь.

В этом поцелуе смешалось все – и тоска об утраченном, и неозвученные оправдания, и желание, которое я не могла ни заглушить, ни контролировать. Он стал бы последним, если бы Блейк меня оттолкнул, но он лишь расслабленно потянулся, не открывая глаз. В полусне обхватил за шею свободной рукой… и с жадным вдохом скользнул языком в мой рот.

Не веря в происходящее, я на секунду замерла в растерянности.

Блейк целовал меня! Снова!

Настойчиво и горячо, а его пальцы – поразительно нежные – погрузились в мои волосы на затылке, не давая отпрянуть. Да я бы и не стала! И, изнывая, ждала большего, пока его умелый язык дразнил мой.

Прикосновения заводили до дрожи. До крошечных разрядов тока под кожей. До зуда между ног. Меня целовали много раз, но так, как Блейк – никогда!

Нетерпеливо ерзая сосками по его груди, я отвечала на каждое движение жарких губ. А от мысли, что будет, когда он сунет руку мне в трусики, хотелось кричать.

Перекинув ногу через его бедра, я почувствовала возбужденный член.

От радости сердце сделало кульбит. Желание было обоюдным!

Торжествующий рев адреналина затуманил сознание. Царапнув ногтями треугольник кожи в небрежно распахнутом воротничке рубашки, я подцепила пуговицу, но та застряла в петле. Чертыхнувшись, я рванула сильнее, и почувствовала, как напрягаются тугие мышцы торса под моей трясущейся ладонью.

Представив, как Блейк всем своим весом вдавливает меня в матрас, а потом вбивается так долго и яростно, что с кровати сваливаются подушки, я лихорадочно впилась в его губы. Одновременно повела бедрами, сильнее прижалась к его паху – приподнялась и опустилась, имитируя проникновение. Потерлась через ткань брюк, распаляясь от касаний и фантазий:

– Блейк…

В ответ на сдавленный стон его веки дрогнули.

– Долорес, – хрипло выдохнул он, осознав происходящее. – Какого дьявола ты…

– Я? – от возмущения я могла лишь ошалело моргать.

Пусть еще скажет, что я ему силой член подняла!

Да, я проявила инициативу, но ведь возражений не было.

– Мы же обсуждали, – Блейк снял меня с себя и рывком выпрямился. – Это недопустимо.

Рухнув на подушки, я взвилась снова:

– Но ты сам лег рядом!

Раздосадованно дернув щекой, он пригладил растрепавшиеся волосы – как во время наших давних шуточных споров, когда силился подобрать аргумент, а я упрямо не соглашалась.

– Ты стонала во сне.

И это причина? Мне приснился кошмар, и Блейк якобы решил меня успокоить? Шикарная «терапия», вашу мать! А языком ко мне в рот он залез тоже ради утешения?

– То есть у тебя встал на мои стоны? – я вскочила с кровати вслед за ним и со злостью стиснула кулаки. – Или спишешь на физиологию?

Невыносимо хотелось его ударить. С размахом врезать под ребро – туда, где должно находиться сердце, но у Блейка, судя по всему, так и не сформировалось на этапе эмбриона.

Конец ознакомительного фрагмента.