Нейлоновый ангел

— Нет, Пас, — возразила я. — Но на границу мне действительно надо. Идем!

Я вся издергалась — меня не оставляли мысли о Следователе. Но Пас мялся, как будто его сдерживало что-то важное.

— Тогда что же мы должны делать, когда ты уйдешь? — задал он вопрос, мучивший всю толпу.

Мне хотелось крикнуть: «А я почем знаю?» Но у всех муэновцев виднелись длинные ножи, и сердить их было опасно. Поэтому я произнесла как можно спокойнее:

— Я пошлю за вами, когда придет время.

Похоже, это удовлетворило их. Ропот толпы постепенно стих.

И тут у меня появилась блестящая мысль. Конечно, она не спасет Брас, но если здесь есть еще такие же, как она, то я помогу хотя бы им.

— Послушай, Пас! Пока вы будете дожидаться моего зова, сделайте одну вещь.

— Все, что угодно, Ойя.

— Я хочу, чтобы вы накормили всех беспризорных.

Его изумление было заметно даже при таком неярком свете.

— Н-но у нас недостаточно пищи… — выдавил он.

— Уверена, что вы ее найдете. — Я улыбнулась так, как, наверное, подобает великой Ойя.

* * *

Вскоре мы со Столовским и четырьмя муэновцами направлялись на северо-восток, к Дису. Я пыталась отыскать следы Брас, хотя и без толку.

Следователя нельзя найти. Зато он нас найдет.

Он уже нашел забавным использование Брас в качестве hors d’oeuvres [10] . И когда снова покажется его черепушка, я разнесу ее в клочья на глазах у миллионов телезрителей.

Каким образом?

Над этим еще надо подумать.

* * *

10

Нечто необычное (фр.). — Прим. перев.

Столовский буквально наступал мне на пятки, и я чувствовала его тяжелое дыхание. Но я не остановилась и не приказала ему дышать реже. Что-то я стала слишком терпеливой.

Муэновцы, которых Пас отправил с нами, были почти такими же толстыми, как и он сам. А их волосы трепал ветер.

Муэновские женщины стригутся коротко. По-моему, это удобнее. Ведь длинные волосы, как и украшения, делают тебя более уязвимым. Один мой знакомый с северной стороны хвастался своим счастливым кольцом. Говорил, будто оно приносит ему удачу. Но однажды Следователь схватился за него и оторвал палец. Так что я, например, не ношу никаких побрякушек.

К утру я вымоталась так, что зубы заболели.

Столовский чувствовал себя не лучше, но держался. Наверное, боялся, что я его снова брошу.

Когда наступило утро, на улицу высыпала масса народу, и стало не продохнуть. Было душно, словно в микроволновке. В воздухе стоял запах немытых тел и болтовня о повседневных заботах.

Я могла лишь догадываться, насколько мы продвинулись. Но мой компас показывал, что мы идем строго на северо-восток.

Однако я начала опасаться: что, если Следователь появится сейчас, в этой толпе и при такой жаре, к тому же когда я так устала?

Я позвала ближайшего муэновца, и они все тут же сгрудились вокруг нас.

— Мне нужно перекусить, — сказала я и полезла в карман за своей последней кредиткой, той, которую предлагала Брас.

Ближайший муэновец оттолкнул мою руку и скрылся на минуту. Потом вернулся с двумя огромными кукурузными лепешками, на которых лежали куски жирного мяса и еще чего-то непонятного.

Если питаться концентратами семь дней в неделю, то вырабатывается привычка к ним. Меня начало подташнивать от натуральной пищи, но я сдержалась. Столовский был менее привередлив.

Мы продолжали двигаться на северо-восток до тех пор, пока меркнущий свет не сказал мне о наступлении вечера. Меня несколько раз так и подмывало прыгнуть на проходящего мимо робота, но гордость не давала.

Один раз мимо нас промчался мотоцикл. Я обратила на него внимание потому, что они не так часто встречаются в этих трущобах. Водитель пристально посмотрел на меня, потом умчался. На мгновение мне показалось, что это член Кабал, но я была слишком измучена, чтобы разглядеть его.

Столовский висел между двумя муэновцами, словно туша какого-то животного на шесте, и временами постанывал. Я поклялась отыскать какую-нибудь нору и выспаться сразу же, как только уйдут муэновцы. Мои ноги подкашивались, но я не решалась попросить наших спутников посторожить нас во время сна.

Правда, нам оставалось идти уже недолго. Я заметила, что за последние полчаса окружающие здания изменились.

В Терте дома обычно строили группами, вокруг сада или бассейна. Большинство из них пустовало потому, что провалился фундамент.

Но теперь вдоль дороги тянулись строения, состоявшие из квартир, нагроможденных друг на друга, словно детские кубики.

Похоже, начинался Башенный город.

— Ойя! — Ко мне приблизился тот муэновец, что принес лепешки. — Наши дальше не пойдут.

Мы пристально посмотрели друг на друга. Я оглянулась в поисках сборщиков пошлины. Интересно, насколько она здесь высока?

— Спасибо. Передайте Пасу, что я вас не забуду, — поблагодарила я сотрудников.

Двое, державшие Столовского, отпустили его, и он упал к моим ногам, бледный и потный. Ему нужно было помыться.

Муэновцы растаяли, будто их никогда и не было. Я оперлась о ствол дерева. Как же мы встретимся с Дарком, если Столовский не может сделать больше ни шагу? Я тяжело вздохнула и стала обдумывать дальнейшие действия.

Этот мужик, растянувшийся на земле, вызывал у меня невольную улыбку.

Почти сразу же к нам приблизился какой-то торговец с пятнистой кожей и стоящей колом прической.

— У вас не лучший вид. Пожалуй, вам не хватает стимулятора. Могу продать все, что захотите.

Его лицо было пестрым, совсем не таким, как у муэновцев. Да и сапоги скрипели по-другому. Розовые, с высоким каблуком, достающие до бедра. А у муэновцев сапоги поднимались едва выше колена. Интересно, как его занесло так далеко от Пластического городка?

— И сколько же ты хочешь за стимулятор? — Я понимала, что Столовский больше не выдержит. У него может случиться сердечный приступ, а у меня нет ни оживляющего прибора, ни денег.

Да и мне самой стимулятор может пригодиться.

— Три сотни.

— Три сотни! — Я старалась не прогадать. — Ему красная цена полтинник.

Торговец изогнул свою коричневую с белым губу.

— Тебя не проведешь. Откуда ты такая взялась? — спросил он, протягивая мне кожаный мешочек.

Я подцепила пальцем щепотку его содержимого и попробовала на вкус. Он оказался приемлемым, и я всунула мешочек в руку Столовскому.