Нейтрал: падение

empty-line/>

Эпилог

Why did you lie?

– Ну и далеко же ты забрался, Дарий. И не думала, что обнаружу тебя в такой глуши. После стольких лет. Молчишь? Не рад меня видеть, да? Ну ладно, у меня не так много времени. Я пришла, чтобы ты знал: чего бы мне это не стоило, я нашла, Дарий причину всего того, что происходит. Причину и твоих страданий, и того, что повергло всех нас во мрак и призвало эту ситуацию.

Дарий невидящим взглядом повернулся к ней. Его серые глаза были повернуты в пустоту.

– Что?- незначимо промолвил он.

Сделал он это не потому, что проигнорировал ее колкие слова, а лишь потому, что действительно их не услышал.

– Ты помнишь наш разговор до рождения Дениел? Когда ты сделал все, чтобы свести своего брата со Светланой? Ты, правда, думаешь, что судьбами людей можно так играть?

– Мне кажется, ты оговорилась,- непонимающе сказал Дарий.

– Нет, ты прекрасно понимаешь, к чему я веду. Хватит уже юлить. Все карты раскрыты. Я веду к твоему прошлому. Тому прошлому из-за которого ты не живешь сейчас.

Дарий, наконец, навел на нее свой взгляд. Его глаза и зрачки из разрозненного состояния, наконец, сфокусировались, из-за чего его взгляд обрел не только его былую сосредоточенность и задумчивость, но и небывалую доселе силу. В его голове крутилась тысяча винтиков, продумывая невероятные варианты ситуаций, которые можно проиграть, чтобы снова в сотый, а то и в миллионный раз навести сомнения и опровергнуть все, сказанное в его сторону. В этой жизни, - может, и в сотый раз, но не в той, той, из-за которой у него и правда не было уже ничего до сих пор. Правда порой колет сильнее, чем что угодно.

Право, каким даром, сокровищем обладает человек, лишенный воспоминаний о прошлом. А когда перед тобой, как на карте разложена вся прошлая жизнь, все уроки, все прегрешения, грехи, поступки, люди, любовь, отношения, - у тебя уже нет не только выбора, но и желания творить что-то новое.

Единственное, чем ты озабочен: направить все свои силы туда. В те ситуации, где что-то для тебя еще не разрешено, осталось нерешенным, чтобы, наконец, разложить все по полочкам. Просто все понять, простить и отпустить. Но для этого необходимо понимать более чем то, что есть сейчас. Необходимо знать, верить и жить. Знать то, что было раньше и верить в будущее. В то, что завтра будет лучше, если ты решишь все уже сегодня и согласен платить по счетам и жить сегодняшним днем, имея силы, смелость и отвагу, дабы бороться с тяготами нового дня и строить в нем будущее, зная прошлое и принимая его. Дарий с радостью отдал бы все, чтобы не полностью позабыть прошлое.

– А, ты об этом. Так считай это былой повестью. Сказкой, которая мне никогда не нравилась.

– Когда ты понял, что это она?

– Слишком поздно. Поздно для всего. Только тогда, когда второй раз ее потерял.

– А как ты вытерпел все это? Все то, что произошло в этой жизни?

Дарий молчал в ответ.

– У тебя нет сердца, - вывернула из себя Катрин.

– И с чего же такие выводы?
– огрубевшее лицо Дария за годы говорило лишь о том, как его все достало. Он не верил уже ни во что.

– Я докажу ей. Я снова докажу ей то, что я достоин ее и ее любви.

– А ей не нужны твои доказательства. И никогда не нужны были. Знаешь, что ей было нужно, лишь поддержка. Краткое слово, объятие. Она была человеком чрезвычайно одиноким, личностью, которая страждет по одиночеству, одновременно желая, чтобы оно было скрашено любым человеческим пониманием, взором, чтобы просто знать, что ты нужен, вот и просто счастье для нее было бы. И все твои знания, статус, власть - на это ей было плевать! Чем это ее грело? Согревало это лишь тебя. Ты хоть раз думал о ней? Может, ты делал все это лишь для себя!

Катрин вскочила следом за Дарием, когда он встал и отошел к окну, где зажигались лучи света, и чуть не крикнула в спину.

– Сегодня прошло двадцять лет со смерти Дениел. Единственный вопрос, который я хочу задать тебе: ты доволен? Как ты можешь жить после этого?

– А я жил?
– тихо промолвил Дарий зажигающемуся за окном рассвету, и обернулся, смотря сквозь нее и мечтая о чем-то.

Может, он вспоминал свою былую надежду, время, когда он верил, что они с Ден будут вместе, ее рождение, как он держал ее на руках. Человека, в которого он вложил все, которого он потерял в прошлом, и теперь снова обрел. Так долго стремился и, наконец, обрел. И снова потерял. Тут его взор смутился, и нить воспоминаний оборвалась. Он снова стал не то, что даже грустным, а даже, агрессивным. Так проступила в нем не тоска, а обреченность. Финиш его жизни был не таким, как он думал.

– Взяв Ден на руки первый раз, знаешь, что я понял?- продолжал он так тихо, будто бы боялся, что его слова кто-то запишет или украдет.

Катрин даже пришлось приступить к нему, чтобы расслышать все, о чем он хотел поведать

– Я понял, что забываю все, что связано со мной, даже свое имя. Это было для меня новым днем. Пусть бы все забрали из моей жизни, лишь бы держать всегда в руках это чудо. Чудо воскрешения. Чудо любви. Да! Я знал, кто это! Знал, кого я держу! Знал, ради кого я борюсь! В ней была вся моя жизнь! Как поздно я понял тогда, когда я был Аделардом. Как я тянулся, льнул к этой девушке. Но прозрение наступило слишком поздно. Как я потом жалел, после.

Вдруг Катрин стало ужасно жалко этого человека. Он перестал быть Дарием. Весь его образ сморщился. Ведь, невзирая на все его знания, жажду власти, силы, знаменитости, независимости он, оказалось, жил лишь одним внутри себя. Не стало Дениел, и он готов был забыть, кто он, потому что он потерял себя.

Его мир ушел. Он потерял все, что имел и к чему стремился. И теперь перед ней был самый несчастный человек на свете. И она бы хотела сделать все, чтобы оправдать его в Организации, которую он покинул уже много лет назад. Но тут ее душа дрогнула. Она поняла, что ему не нужно это оправдание. Может, это нужно только ей сейчас. У него же уже больше ничего нет. Ни чувств, ни желаний. Все, что у него было, его Дениел, а теперь ее нет. Перед ней сидел старый волк, из века в век, преследующий свою волчицу и снова ее потерявший.

– Я только одно хочу спросить. Это тот вопрос, который я задавал себе все эти вечера, всю эту жизнь.

Увидев взгляд Катрин, Дарий усмехнулся:

– Да, их было много. Этих вечеров. Слишком много,- с горечью промолвил он.
– Как у меня хватило сил на то, чтобы быть столько без нее? И не хватило сначала храбрости, потом разума, а сейчас наглости, чтобы просто ворваться в ее жизнь и спасти ее? Как я мог быть настолько глупым, жестоким, закрытым и бесчувственным, что так и прожил без нее, живя вроде бы через шаг от нее, когда она сделала столько, чтобы быть рядом? Да, она не давала мне никаких намеков. Но чтобы так... Я никогда не думал, что... Я думал, как она вернется, я уже никогда ее не потеряю. А потерял уже при ее рождении только в неверии в себя. Я чувствовал груз лет. Мне казалось, что я ей как отец. Я думал, что она будет стесняться быть со мной, вот в этой жизни.

Катрин молчала. Ей было настолько жаль этого мужчину, скрюченного, постаревшего и потерявшего все в этом мире, что не могла она найти слов и оправданий его безверию, нерешительности. Но тут в ней возникла волна злобы.

– А ты знаешь, сколько у Дениел было вечеров хуже, чем у тебя?

Дарий молчал. Он лишь всхлипывал. Его душили рыдания. Катрин, видя все это, все равно продолжила.

– Ты знаешь, может, ты думаешь, что я пожалею тебя, и даже я так думала секунду назад, но нет. Ты не заслуживаешь даже уважения, потому что ты трус. Ты неверующий, который сам зарыл не только свое счастье, но и чужое. А знаешь почему? Потому что у тебя слишком большая гордыня. Слишком уж ты не так расставил приоритеты. Ты думал, вот ты добился высот, - глава Организации, - и что? А Дениел страдала по углам все время. А сколько она деградировала? А сколько вечеров провела она, мечтая лишь о плече, которое могло в этот момент подхватить ее и унести в полет? Скажу честно, пусть это и прозвучит жестоко, такому самовлюбленному гордецу и эгоисту как ты, да.