Незабудка

– Как обычно, ничего нового, готовимся к экзаменам. Если ты хочешь узнать что-то о Лукьянове, – догадалась подруга, – тут я мало, что расскажу. После Нового года Сашка в нашей компании не появлялся. Лариса хвасталась, что вернула бывшего дружка. Потом сразу же бросила. Только зачем она потом приглашала его на все вечеринки? Не пойму? Ведь он отказывался наотрез, – сообразила Женька, осознав противоречивость слов и действий Ларисы. – Ты, кстати, сильно изменилась! Как только осмелилась косу отрезать.

«Да, придется самой понять, где ложь, а где правда. Подружка вряд ли поможет», – нахмурилась Таня.

– Эй, я с тобой разговариваю или с кем? – Женя помахала рукой перед её лицом. – Я тебя спрашиваю, а ты молчишь? Могла бы поделиться, о чём задумалась? – Тень досады промелькнула в её глазах. – Ты сама на себя не похожа. Хотя и раньше не очень-то делилась со мной секретами. – Она обидчиво поджала губы.

– Нет никаких секретов.

Таня задержалась в больнице почти на час, слушая рассказы подруги. Узнала, что Лариса дала ей кличку «медсестра». Потом Болотина поинтересовалась:

– Правда, что тебе пришлось кормить с ложки вредного старика и выносить за ним горшки?

Таня холодно посмотрела на неё.

– Кто сказал тебе такую чепуху? Дед Иван замечательный человек и прекрасно сам себя обслуживал.

Подруга стушевалась, не желая говорить, откуда взялись слухи.

– Ты, наверное, умирала в лесу от скуки?

– Ничего подобного. У меня в Степановке появились друзья. Рада была повидаться с тобой. – Таня встала со стула. – Выздоравливай. Зайду еще.

***

Таня немного боялась своего появления в классе. В тоже время очень хотела всех увидеть, Лукьянова – особенно.

Утром, стоя у зеркала, долго рассматривала себя. Лицо бледное, круги под глазами, но в целом неплохо. Ей очень шла стрижка.

Она уже подходила к школе, но так и не справилась с волнением. Первыми её увидели сестры Сарычевы.

– Васильева, это ты! Еле узнали. – Сёстры засыпали вопросами, удивлённо рассматривая одноклассницу.

– Подождите, подождите. Скажите лучше, как у вас дела? – отбивалась Таня от такого напора.

– Боимся сдавать сочинение. Мы его переписали из книги «Золотых сочинений». Поленились сами думать. Если учитель узнает, то получим по двойке, – сказала Оля. – Это Юлька виновата! Уговорила в кино сходить вместо подготовки к занятиям.

Юля подпрыгнула на месте от такого обвинения и возмущённо закричала:

– Конечно. Я тебя под пистолетом в кинозал вела!

Таня улыбалась, слушая спор. Ничего не изменилось.

В классе Сашки не было. Таню Васильеву разглядывали, расспрашивали.

– Ой, кто к нам явился! Будущая медсестра? Все горшки вынесла? Говорят, ты в медицинский институт поступать собралась? – послышался язвительный голос Ларисы.

«Теперь понятно, откуда слухи о горшках, – сообразила Таня. – Ледовская тоже осталась прежней».

– Спасибо за идею поступления в медицинский институт. Я подумаю, – ответила она Ларисе.

– Ого, зубки прорезались. Ты и правда другая стала, молчунья Васильева. Язвить научилась. – Лариса сердито фыркнула.

– До твоего умения мне очень далеко. – Таня послала ей дерзкую улыбку.

Прозвенел звонок. Все стали рассаживаться по местам. Перед носом учителя в класс влетели Чернов и Лукьянов, пронеслись на свои места.

Сашка достал учебник. Поднял голову и не поверил глазам – впереди на соседнем ряду находилась Таня. Сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной скоростью. Сумасшедшая радость затопила душу. Такого счастья он не испытывал давно.

– Лукьянов, обалдел, я тебя зову, зову. А ты не отвечаешь. – Валера проследил за его взглядом. – Это же Танька! Какая-то другая стала. Косу обрезала. Прикольно.

Сашка раздраженно слушал Чернова. Он мешал разглядеть Таню. Она действительно изменилась. Почувствовав взгляд, девушка повернула голову в их сторону и улыбнулась.

У него было такое чувство, что в душе включился свет. Раз – и он вспыхнул.

«Если Женька и наплела Тане, кажется, она не сердится. Я обязательно, все объясню».

Сашка вспомнил, с каким злорадным лицом Женя наблюдала за ним с Ларисой возле клуба. И увидела тот поцелуй…

Тогда на новый год Ледовская пригласила к себе домой весь класс. К нему она подходила несколько раз, уговаривая не отбиваться от коллектива. Потом весь вечер уделяла ему особое внимание. Приглашала танцевать, села рядом и будто нечаянно касалась его то рукой, то ногой. Пили шампанское. С непривычки Лукьянов быстро захмелел. Все одноклассники вдруг стали лучшими друзьями. Лариса попросила его помочь принести ещё шампанского. Спустились по ступенькам в подвал. Подавая бутылки, она спросила:

– Не хочешь, вспомнить, как нам было хорошо вместе?

– Помнить нечего. – Отодвинулся от неё Сашка. – Я не пойму, что тебе нужно. Чего ты бесишься?

– Так уж и не понимаешь? – разозлилась Лариса. – Ты унизил меня перед всеми и ради кого…

Он взял шампанское и, молча, пошёл наверх.

Остаток вечера Лариса развлекалась с Черновым. Вызвалась проводить вместе со всеми сестер Сарычевых домой. На обратном пути, недалеко от клуба, громким шёпотом заявила Сашке:

– Я хочу извиниться и сказать что-то очень важное.

Ледовская заметила на ступеньках Женю с Лешей. Удовлетворенно улыбнулась. Притворяясь взволнованной, произнесла:

– Я тебя проверяла. Была с другими, хотела вызвать твою ревность. Больше так делать не буду. Давай попробуем все сначала.

– Не морочь мне и себе голову. – Его не покидало чувство, что одноклассница с ним играет. Не понимал, зачем она так поступает.

– Скажи это, глядя на меня. – Лариса кокетливо улыбалась, но глаза смотрели холодно.

– Ты мне не нужна, – медленно произнес Сашка, чувствуя себя глупо.

– Тогда поцелуй на прощание. Иначе я сейчас устрою скандал! Придумаю что-нибудь, ты меня знаешь.

Толпа молодых людей на ступеньках клуба с любопытством смотрела в их сторону.

– Я начинаю кричать, – пригрозила Лариса, набирая воздух в легкие.

Он наклонился и хотел поцеловать её в щеку.

«Нужно уйти от этой подвыпившей дуры».

Лариса опередила, её руки обхватили шею, губы прижались к его рту. В толпе одобрительно засвистели. Лукьянову стало противно: он догадался, зачем ей этот поцелуй. Женя обязательно напишет подруге, и Лариса это знала. Разжал её руки и глянул в довольное лицо.