Незабудка
Шрифт:
Тане было немного стыдно за свою исповедь перед Олегом, но ей и впрямь стало легче. Она по-философски рассудила: ничего уже не исправить и нужно принять всё как есть.
На следующий день ученики, наслышанные о разоблачении коварной Васильевой, с любопытством наблюдали за Лукьяновым и Таней. К их разочарованию, ничего не происходило. Сашка общался с друзьями как обычно. В сторону Тани не взглянул ни разу. Она же в отсутствии Жени сидела за столом одна. На перемене к ней подошли сестры-близняшки и стали рассказывать смешные случаи, произошедшие с ними на каникулах. Таня была им благодарна: сёстры отвлекали от неё внимание. Ковалева Маша обратилась за помощью в написании реферата, зная, как легко, Таня пишет сочинения. Поддержка девочек её удивила. Не такой уж безнадежный у них класс,
– Королева сердится?
Валера по-барски развалился на стуле.
– Сердится, но я не нахожусь в её свите.
– Надо же, и давно? – ехидно заметила Таня.
– С некоторых пор. – Одноклассник сделал загадочный вид.
Он раздражал её всё больше и больше.
– Не мог бы ты оставить меня в покое? Чернов ты назойлив, как муха.
Вид у Валерия стал самодовольным.
– Привыкай, Василёк, я теперь всё время буду рядом.
Услышав слово Василёк, Сашка стиснул зубы. Его лицо казалось абсолютно бесстрастным, только на виске бешено билась жилка. Чернов словно влез в его давний сон и украл прозвище, данное им Тане.
– У меня нет никакого желания видеть тебя рядом.
– Это потому, что ты не привыкла к моей мужественной физиономии, – не смущаясь, заявил Валерий.
Она встала и, молча, вышла из класса. К началу урока Чернов вернулся на своё место рядом с Лукьяновым.
– Какого черта ты пристаешь к ней? – голос Сашки зазвенел от ярости.
– Тебе она не нужна, а мне интересно, – с затаенным удовлетворением ответил тот.
– Сволочь ты, Валера!
Чернов поглядел на него холодно.
– Не больше чем ты, когда хихикал вместе с Ларисой надо мной и Леной. Ты думал, я забыл? Долго же мне пришлось искать твое слабое место. Что, дорогой друг, больно? Почувствуй на своей шкуре, каково это!
***
В больничной палате сильно пахло валерьянкой. Таня поморщилась. Женька читала книгу у окна. Увидев входящую подругу, порывисто встала:
– Извини меня. Я неправильно написала тебе о Лукьянове. Он не дружил с Ларисой. Вообще ни с кем не гулял целых пять месяцев. На него это совсем не похоже. Он ждал тебя. Ты уехала, я осталась одна. А в компании Ларисы было так весело, так круто… Мне казалось… Я идиотка. Лешу третировала. Во всём поддакивала Ледовской… Я сама виновата… Вот чем закончилось. Но она не запихивала таблетки мне в рот, сама брала. Тань, ты не злись на неё. Лариска – несчастный человек. Привыкла всё покупать: привязанность, благодарность, дружбу. По-настоящему она никому не верит, пока её не успели бросить, отталкивает первой.
– Женя, ты на жалость к Ларисе не дави. Я её ненавижу! – рассердилась Таня. – Бедная, несчастная девочка, – зло процедила она. – Из-за её детских комплексов не один год страдают наши с тобой одноклассники. А тебя мне прощать не за что. Гулял, не гулял, теперь уж всё равно…
Болотина тяжело вздохнула.
– Мне Лёша рассказал. Ужасно получилось, но всё наладится.
Таня покачала головой.
– Вряд ли.
В подружке снова проснулась любопытная Варвара.
– А у тебя, правда, с тем парнем ничего не было?
– Правда. Какая теперь разница. Скажи лучше, когда ты вернешься в школу? – Таня попыталась перевести она разговор на другую тему.
Но Женька не дала себя сбить.
– Пока я тут лежала, о многом передумала. Мы росли с тобой вместе, живем рядом, а почему не стали близкими подругами? Почему, Тань?
Таня смутилась, перевела взгляд за окно в больничный парк.
«Что ей ответить? Женьке всегда хотелось делиться девчачьими тайнами, вместе учить уроки, играть на улице.
Она всегда пыталась сблизиться, а я её невольно отталкивала. Тайнами не делилась, уроки предпочитала делать одна, в свободное время читала книги. Конечно, я находила время для Жени, но той близости, о которой она мечтала, не было. Мы как планеты на разных орбитах, у каждой свой круг интересов и привязанностей. Ничьей вины тут не было: слишком разные характеры. Женька даже ребенком не была жадной: отдавала все игрушки тому, кто с ней играл. Веселая, эмоциональная милая моя подружка просто душила своей заботой, любопытством и неуемным энтузиазмом».Она присела к подруге на кровать.
– Мы с тобой разные, Женя. Никто из нас не лучше другого – просто мы разные. Тебе не повезло, что рядом с тобой жила я, а не допустим Алехина Валя или Марина Белова. У вас схожие интересы и темпераменты – вы бы стали закадычными подружками. Но трудно дружить с тем, кто живет за двадцать километров от тебя. Вы виделись только в школе, какая уж тут дружба.
– Спасибо, Тань. А то я начала подозревать, что-то во мне не так. Или я не умею дружить. Никогда не могла пробиться к тебе. Может поэтому, стоило Ларисе поманить, я, как собачка, кинулась к ней.
Девушки сидели рядом.
Женька печально улыбнулась.
– Вот и доросла я до твоей откровенности. А с Беловой и Алехиной ты точно подметила: мне с ними всегда легко общаться.
***
С каждым днем надежда на объяснение с Сашкой угасала всё больше. Он задался целью любой ценой избегать встречи с Таней наедине. Радовало одно: в классе нашли новое увлечение и перестали наблюдать за ними. Оставался месяц до окончания школы. Подготовка к экзаменам занимала много времени.
Весна победно шествовала по земле, и вместе с ней расцветали наряды девушек. Лариса принесла в класс косметику из Польши. Девчонки увлеченно пробовали всё подряд, раскрашиваясь, как индейцы, в разные оттенки теней и губной помады. Потом стали обсуждать выкройки платьев для выпускного бала, меню праздничного стола. Таня задумчиво наблюдала за суетой девочек вокруг Ледовской и не сразу услышала, что та обращается к ней:
– Васильева, не хочешь посмотреть тени или тушь? – без обычной для неё иронии доброжелательно спросила Лариса.
Если бы в ясный день грянул гром, это удивило бы меньше. Она даже тряхнула головой, не померещился ли ей спокойный голос Ледовской.
– Нет, спасибо у меня всего достаточно, – ответила Таня удивлённо.
– Не отказывайся сразу. У тебя интересный разрез глаз и если их подчеркнуть подводкой, будешь восточной красавицей. – Одноклассница подошла к ней и положила на стол яркий футляр.
Таня оторопела. Это уже ни в какие ворота не входило.
– Сколько стоит? – смирилась она с навязанной ей косметикой.
Лариса наклонилась и тихо, чтобы никто не услышал, произнесла:
– Пусть это будет малой компенсацией за всё, что я тебе сделала.
И быстро отошла к своему столу.
Таня сидела потрясённая: в принцессе проснулась совесть?!
Лукьянов, наблюдавший эту сценку и не понявший ничего, подумал: «Никому из этих гадюк нельзя верить. Ненавидят друг друга, а смотри, как общаются, словно ничего не случилось. Словно не вырвали у него сердце».
***
В одну из майских суббот Олег пригласил Таню на конезавод. Она согласилась и не пожалела об этом. День провели чудесно. Олег с трудом смог вырваться: в совхозе было много дел, требующих внимания агронома. Он ни словом не обмолвился о прошлой встрече. Первая неловкость быстро прошла, Таня с удовольствием училась держаться в седле. После конной прогулки они наловили в озере рыбы и сварили на костре уху. К вечеру пошли смотреть на вернувшихся с пастбища кобылиц с жеребятами. Таня покормила совершенно белого жеребенка кусочками яблока и сухарями. Малыш осторожно брал бархатными губами лакомство с руки девушки. Рядом стояла его мать, нервно вздрагивая, она косилась на людей чёрными глазами. Олег угостил её морковью. Лошадь позволила погладить себя и расчесать пышную гриву. Животное снисходительно фыркало на них.