Незапертые чувства

Когда от ярких экранов начинают болеть глаза, назначаем дежурство, чтобы не пропустить важных деталей в попытке найти выход из положения. Но в течении суток ничего не происходит.

Только ближе к вечеру, когда мы собираемся ужинать, из мониторки, как мы ее прозвали, выбегает Финник.

– Началось! – возбужденно произносит он.

Побросав банки с консервами, мы вскакиваем на ноги и бежим в соседнее помещение. На экранах быстро мелькают кадры. По нескольким улицам движутся отряды повстанцев. Они умело взрывают ловушки, еще активные на дальних улицах города.

В этот момент начинается настоящая битва эфиров. Кадры с повстанцами сменяются на ролики с нашим участием, снятые на уличные камеры. Наконец, на экране появляется глава миротворцев. Он призывает горожан сохранять спокойствие. Объявляют эвакуацию.

Бити снова врывается в эфир. Повстанцы продвигаются все ближе к центру, захватывая улицу за улицей. Завершает телевизионную битву старый ролик. Сердце болезненно сжимается, когда я вижу на экране себя, поющую “Песню долины” семье Руты. Так они пытаются напомнить всем, кем я являюсь.

После трансляции Боггс запускает голо, чтобы отметить улицы, захваченные мятежниками.

– Все еще далеко от нас, - говорит Гейл.

– Будем ждать, пока доберутся до этой части города? – спрашивает Джоанна.

По ее интонации ясно, что не мне одной хочется как можно скорее вырваться из этого подвала.

– Когда повстанцы подберутся слишком близко к центру, Сноу во дворце уже не будет, - качаю головой я. – Долго тянуть нельзя.

– Значит придется рисковать, - Боггс сжимает и разжимает кулак левой руки.

– Как рука? – спрашивает Пит.

– Порядок, - кивает командор. – Похоже, поражены нервы, но стрелять смогу. Повезло, что я правша.

По телевизору начинается передача об эвакуации. Молодой мужчина с ярко-розовой подводкой на веках зачитывает стандартные правила. В них говорится о том, что жители центральной части города обязаны пустить к себе беженцев. В Капитолии существуют даже особые указания насчет количества человек, которых обязан принять каждый житель, исходя из размеров жилища.

Запускают постановочный ролик, в котором сознательные граждане Капитолия со счастливыми лицами распахивают двери своих домов для беженцев. Запись - явно старая.

Ночью обещают заморозки. Беженцев призывают как можно скорее покинуть свои дома в поисках убежища. А жителей элитных кварталов в центре просят проявить благосклонность к нуждающимся.

В конце передачи глава миротворцев сообщает о том, что президент приказал отдать первый этаж своего дворца для размещения беженцев. А на территории его резиденции будет открыт пункт помощи пострадавшим от действий повстанцев. Он еще раз напоминает о бдительности в связи с нахождением в городе диверсионной группы с Сойкой-пересмешницей во главе.

– Нельзя больше ждать, - я поворачиваюсь к Боггсу. – Это наш шанс прорваться во дворец.

– Китнисс права, - кивает Пит. – Адену тоже придется принять беженцев в свой дом. И тогда мы уже не сможем отсюда вырваться.

– Собираемся, - командует Боггс.

В самый разгар сборов раздается писк. Телевизоры снова оживляются. Глава миротворцев сообщает печальные известия. На одной из улиц толпа беженцев по ошибке приняла молодого парнишку за Пита. Стоит ли говорить, что обозленные граждане буквально разорвали его на части.

Показывают тело. Схожесть с Питом у трупа лишь в цвете волос. Глава миротворцев призывает горожан быть более внимательными и при малейшем подозрении на личности повстанцев обращаться к миротворцам.

Поддавшись порыву, я подхожу к Питу и обнимаю его. Тело сотрясает легкая дрожь. Его сильные руки крепко держат меня.

Не время поддаваться панике, но произошедшее с тем капитолийцем произвело на меня сильное впечатление.

– Все будет хорошо, - тихо говорит Пит.

Он слегка отстраняется и, глядя мне в глаза, дотрагивается большим пальцем до моего подбородка. Я молча киваю.

В подвал спускается Аден.

– Я приготовил вам одежду.

Они с Крессидой и Финником приносят несколько мешков с одеждой. Аден вываливает все на пол и начинает подыскивать подходящие наряды для каждого.

Он умело подбирает нам одежду, скрывая военную форму под свитерами и широкими брюками. Черные сапоги на шнуровке прячутся под меховые калоши. Ногам тяжело, но при необходимости их легко можно скинуть.

Аден наносит на наши лица макияж и надевает на головы парики, надежно закрепляя их заколками.

Мне приходится оставить свой лук в подвале. Его нельзя незаметно замаскировать под одеждой. Поэтому под пальто я, как и остальные, прячу автомат.

Оглядываю остальных. Лишь по комплекции я могу распознать Джоанну в женщине с розовыми волосами и умелым гримом на лице.

Мы поднимаемся на первый этаж. Выглянув в окно, я вижу толпу беженцев. Сейчас капитолийцы выглядят еще смешнее, чем обычно. Растерянные лица, сдвинутые набок парики. Прижав к груди тюки и чемоданы со своими пожитками, они бредут вглубь центра.

Для достоверности Аден вручает каждому из нас по чемодану, набитому какими-то вещами.

– Нам нужно поделиться на несколько групп, - говорит Боггс.

Я еле удерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха. Его серьезный тон никак не вяжется с образом модно одетого капитолийца. Вместо коротко стриженных волос - темно-русый парик с ярко-красными прядями, а изрядно припудренное лицо светится золотистыми узорами.

На себя в зеркало даже не хочу смотреть.

Мы делимся по парам. Боггс сначала хочет идти со мной, но я громко протестую. Мой напарник – Пит. На несколько мгновений меня охватывает странное отчаяние, будто я на арене Квартальной бойни, и нас снова хотят разлучить союзники.

Боггс нехотя соглашается не разделять нас.

В итоге первыми идут Крессида и Кастор. Они будут нашими проводниками. За ними - Гейл и Джоанна. Мы все должны быть в поле зрения друг друга, на расстоянии нескольких метров. Третья пара – мы с Питом, и Боггс с Финником - замыкающие.

– Пора, - отходя от окна, говорит Крессида.

Аден отодвигает засов и приоткрывает дверь. Крессида что-то тихо говорит ему, целует в щеку, и они с Кастором выходят на улицу.

– Удачи, - подмигивает мне Гейл.