Незапертые чувства

– Так ли это? – усмехается Сноу. Он останавливается у длинного столика и берет с него садовые ножницы. – Я думаю, главные Игры еще впереди. Власть. Она ослепляет. Ваши лидеры разорвут эту страну на части, растащат по кусочкам, и страдать будут обычные граждане. Вас ждут трудные времена. Люди смотрят на Вас, мисс Эвердин. Ваше мнение – их мнение. Победит тот, на чьей стороне Вы будете. Не сомневаюсь, что Вас попытаются убить. Революция окончена, Сойка-Пересмешница больше не требуется, впрочем, как и её мнение.

– Я не принимаю ничьей стороны, - отрезаю я. – Мне все равно кто сядет на Ваше место.

– Ошибаетесь, мисс Эвердин, - Сноу качает головой. – Ошибаетесь.

Он слегка прищуривается, оглядывая кустарник. Прихватив пальцами тонкий стебель, Сноу аккуратно срезает одну из роз и кладет ножницы обратно на столик.

– Меня приятно удивила новость о смерти Альмы Койн, - с улыбкой произносит он. – Ты оказалась умнее, чем я думал.

– Вряд ли президент Панема стал бы бояться глупой девчонки.

– Глупость зачастую порождает большую опасность, - Сноу останавливает свой взгляд на мне, покручивая стебель розы между пальцами. – Как выходка с ягодами, например.

– Не знала, что желание жить является глупостью, - фыркаю я.

– Любая попытка пойти против власти является глупостью.

– А как же смерть Койн? – прищуриваясь, спрашиваю я. – Это тоже попытка пойти против власти.

– Койн давно бы убила тебя, будь она жива, - Сноу слегка морщится. – Стань она президентом Панема, все заскучали бы по Кориолану Сноу. Вспомни жизнь в Тринадцатом: сплошь строгие правила, почти тюрьма. Но, полагаю, ты и так понимала это, раз отправила ее на тот свет.

– Спешу разочаровать, - отвечаю я. – Койн убила не я.

– Мы же договорились не врать друг другу, мисс Эвердин, - улыбается Сноу, покачивая головой.

– Я предельно откровенна. Не вижу смысла врать смертнику.

На какое-то мгновение улыбка сходит с его лица, в змеиных глазах мелькает злоба. Возможно, своими разговорами Сноу планировал убедить меня в том, что он нужен Панему, что без него страна будет уничтожена распрями лидеров восстания. Один мой голос может стать для него спасительным. Но ничто не сможет убедить меня вступиться за него.

– Как себя чувствует Пит? – непринужденным тоном спрашивает Сноу. – Кажется, мы его немного не долечили.

Я до боли сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Сноу смотрит на меня с ехидной улыбкой на губах, его глаза поблескивают. Он понял, что не сможет склонить меня на свою сторону. Сейчас передо мной настоящий Сноу, подлый и безжалостный. Тот, кто заставлял детей убивать друг друга на арене. Тот, кто отдал приказ промыть мозги Питу и пытать Джоанну, Энни и Энобарию. Тот, кто активировал ловушки на улицах Капитолия, убив тысячи своих граждан.

– Хороший мальчик, - продолжает он. – Не повезло ему так неудачно влюбиться. Столько безразличия, столько боли. Я лишь хотел избавить его от этих страданий.

– Не смей говорить о нем, - сквозь зубы произношу я.

– Жалость все-таки взяла верх, - ухмыляется Сноу. – А кузена, стало быть, пригрела на груди девочка с топором? Сколько сердец ты сожгла, Огненная Китнисс?

– Ты ничего не знаешь.

Меня начинает колотить от злости. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не схватить со стола садовые ножницы и не воткнуть их в горло старика. Но вместо этого, я резко выхватываю из рук Сноу белую розу, поранив шипами его ладонь.

– Что ты теперь будешь делать? – смеется Сноу, промокая платком кровь. – Убьешь меня?

– Не я, - медленно говорю я, покачивая головой. – Мы.

Я несколько секунд смотрю на белоснежный бутон в моих руках, а затем бросаю розу под ноги Сноу.

– Мы убьем тебя, а потом я сожгу твой сад.

Развернувшись, быстро шагаю к выходу из парника. Последнее, что я слышу перед тем как выйти за двери – громкий и надрывный кашель, сотрясающий тело старика.

– Нашла то, что искала? – спрашивает Боггс, когда я выхожу в холл. Все то время, пока я находилась в саду, он ждал меня.

– Да, - я киваю. – Спасибо.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату.

Я бросаю взгляд на часы и понимаю, что опоздала. Пит уже давно вернулся с тренировки и теперь, вероятно, повсюду меня ищет. Скорее всего, не без помощи Хеймитча.

Я стараюсь идти быстрее, но широкий шаг Боггса заставляет меня практически бежать.

– Как дела во Втором? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Порядок, - отвечает Боггс. – Лайм - известный человек в дистрикте. Многие вызвались добровольцами на помощь солдатам, чтобы поддержать ее.

Я задумываюсь над словами Сноу. Станут ли другие командоры препятствовать Лайм стать президентом Панема? Надеюсь, что нет. Получается, я действительно приняла сторону? Возможно, от меня зависит доверятся ли ей люди. Но я не хочу, чтобы от меня что-то зависело. Я хочу, чтобы после казни нас, наконец, оставили в покое.

– Где Гейл и Финник?

– Они вернулись вместе со мной, - кивает Боггс. – Финник пошел к Лайм просить привезти сюда Энни из Тринадцатого. Гейл в больнице у Джоанны.

Я расслабленно выдыхаю. Мне не терпится увидеть Гейла и Финника. Хочу поблагодарить их за то, что вытащили нас с Питом из лап миротворцев.

Боггс провожает меня до конца коридора на втором этаже и спешит вернуться к своим делам. Я заворачиваю за угол и едва не вскрикиваю, когда неожиданно попадаю в чьи-то объятия.

– Пит, - сжимаю пальцами ткань его майки. Он еще не переоделся после тренировки, и я чувствую запах пота.

– Где ты была? – спрашивает Пит, чуть отстраняясь.

Я смотрю на свои ладони, лежащие на его груди. Указательный палец испачкан кровью. Кровью Сноу, которую я вскоре не смогу так просто смыть со своих рук.

– Я видела его, - тихо произношу я. – Я видела Сноу.

Судорожно вздыхаю. Глаза застилает пелена слез. Мои плечи начинают подрагивать от рвущихся наружу рыданий. Пит крепче прижимает меня к своей груди, поглаживая по спине. Я утыкаюсь носом в его плечо, и черная майка быстро становится мокрой от моих слез.

Я устала. Хочу, чтобы все скорее закончилось. Хочу домой.