Неземная любовь

Дэрэлл не стал ему препятствовать. Чем Рор не шутит — вдруг конь каким-то образом понял, кого следует искать. В конце концов, они уже столько лет вместе, и всегда прекрасно чувствовали друг друга.

Всем существом принц рвался пустить жеребца в галоп, однако сбивать его с пути, подгоняя, не рисковал. И тот рысил себе неспешно.

Минут через десять Эльмерон остановился на краю полянки, где возле поваленного дерева стояли Авира и чёртов барон. Дэрэлл оглядел его оценивающе, будто видел в первый раз. Аристократический профиль, рыжеватые, немного вьющиеся волосы, зачесанные назад, голубые глаза. Если объективно, он был довольно привлекателен.

Ярость вскипела в груди с новой силой. Или это вовсе не ярость? Что с ним творилось, Дэрэлл вряд ли мог бы внятно объяснить. Одно знал точно: мысль о том, что Авира любезничает с этим английским хлыщом, была невыносима!

— Дэ…вид? — изумилась девушка, заметив мрачное как демоны Рора явление. — Что-то случилось?

Действительно, а чего он припёрся-то? Хоть бы причину какую-то достойную выдумал. И что случайно тут оказался, отправившись на прогулку, уже не скажешь — что он, как ошпаренный, вылетел из-за стола, ей наверняка доложат.

Вдруг в памяти всплыли едкие Элизины слова. Тогда он их не услышал, но в подсознании, видать, отложились. Да и Марион рассказывала о том же самом.

— Элиза поведала мне об английских обычаях. В Америке такого нет, а здесь, оказывается, девушка не может проводить время наедине с мужчиной без риска быть скомпрометированной. Вот я и поспешил спасти твою честь, — при этом барона он одарил язвительной улыбочкой.

Тот как-то резко посерел лицом. Ещё бы, ведь, по сути, Дэрэлл обвинил его в том, что он, зная английский менталитет, намеренно пытался опорочить Авиру. Кстати, интересно, с какой целью?

— Здесь не перед кем ославиться, — нашёлся наконец барон.

Да, распускать грязные слухи тут и правда было некому. И Дэрэлл понятия не имел, насколько пристойней девушке прогуливаться с двумя, по сути, посторонними мужчинами, нежели с одним. Только оставлять Авиру наедине с англичанином он точно не собирался.

— Иногда и у деревьев есть глаза и уши, — заявил принц.

Спрыгнув с коня, он решительно двинулся к парочке.

Авира смерила его ироничным взглядом.

Почему же раньше он не замечал, что девушка так до невозможности хороша? А ведь в её внешности определённо ничего не изменилось.

— Не предполагала, что тебя настолько волнует моя честь, — улыбнулась богиня красоты. Естественно, в голосе прозвучали нотки сарказма.

— Ты даже представить себе не можешь — насколько, — ответил принц ей в тон.

Общение между ними протекало по давно проторенной стезе — словно бы вовсе ничего не изменилось. Только Дэрэлл не знал, радоваться этому факту или нет. Вдруг это намёк на то, что, кроме дружбы, ему надеяться не на что?

Он смотрел в бездну синих глаз, где плескались шальные золотые рыбки, и ответа на свой вопрос отыскать не мог.

— Надеюсь, сэр Дэвид, вы убедились, что вам не о чем беспокоиться? — решил напомнить о себе барон, не слишком скрывая своё недовольство. А уж сколь уничижительно из его уст прозвучало «сэр» — будто кость бездомной собаке бросил.

Дэрэлла никогда не трогали сословные условности. Однако высокомерия в свой адрес он не прощал.

— Не подумайте, лорд Уэсли, будто я вам не доверяю, — принц как бы невзначай передвинулся ближе, чтобы, глядя ему в глаза, барону пришлось задирать голову. Преимущество Дэрэлла в росте составляло больше четырех дюймов. А когда смотришь снизу вверх — довольно сложно высокомерничать. Если кому и дано, то явно не этому чванливому хлыщу. — Однако на английской земле английские моральные устои для меня священны.

Барон побелел от злости.

— Пожалуй, нам пора возвращаться, — постановила Авира и двинулась к своему жеребцу. Ей вовсе не хотелось, чтобы дело дошло до дуэли. А в том, что Дэрэлл легко доведёт Уэсли, она ни секунды не сомневалась.

Обратно ехали молча.

Пользуясь этим, принц попытался разложить по полочкам собственные реакции. Теперь, когда ярость улеглась в груди — самое время. Итак, с чего он вдруг взбесился, с чего рванул в лес, почему его раздражает сам факт существования барона Уэсли?

Объяснение тут, очевидно, одно: им движет ревность. Чувство, до сих пор ему неведомое. Что же изменилось сегодня? Дело в этом английском бароне? Но почему два года назад, когда Авира встречалась с Сурованом, он её и то не ревновал? И десять лет назад не ревновал, и пятьдесят, и…

Их дружбе никакие романы не мешали.

Однако теперь дружеская привязанность переросла в нечто большее? Похоже на то. Только вряд ли это произошло именно сегодня. Скорее всё началось после его решения жениться на замке — когда заметил, что Авира стала от него отдаляться. Всё дальше день ото дня. Он видел, что теряет её, и это пугало до леденящей пустоты в груди.

Страх потери — он послужил катализатором, переплавил чувства?

По всей видимости.

Раньше Авирины романы не трогали его ничуть. А тут — как будто мир рухнул. И это неуёмное желание обнять её, целовать, касаться горячей кожи, ласкать… Нет, стоп! Такие мысли до добра не доведут — уж слишком яркими красками рисовало сцены воображение.

А кровь и так пылала в венах.

Что же теперь делать-то? Авира нужна ему как воздух! Но как дышать, когда на шее камнем висит эта глупая змея Элиза?! Если бы не женитьба на ней, всё можно было бы исправить… Авира тоже к нему неравнодушна — потому и стала отдаляться после его проклятой затеи, больно ей было.

Вот нет бы понять это вовремя. А он, идиот, что натворил?! Собственную жизнь испоганил и заставил страдать единственную женщину, которая ему нужна.

А что если теперь её чувство уже перегорело? В груди вмиг образовалась чёрная дыра, в которую, казалось, неудержимо утекала жизнь.

Да нет, чувство, если оно настоящее, не может перегореть. Тем более, так быстро. Но вдруг Авира выжгла его из сердца калёным железом собственной воли?

Дэрэлл бросил на девушку взгляд. Неужели? Нет, только не это!

На опушке барон простился с ними и поскакал к дороге.

А валлейцы стали подниматься на холм.

— Ну и что это было? — вопросила Авира, едва её кавалер покинул зону слышимости.

Дэрэлл посмотрел на неё, затем вновь отвёл взгляд:

— Не верю, будто ты не поняла.

Почему-то признаться вот так сразу не поворачивался язык.

— Ты мою догадливость не развивай, — нахмурилась Авира. — А отвечай, когда спрашивают.

Да уж, не ему, после всего, что наворотил, продолжать играть.