Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!

Но, как когда-то сказал Каэтано: «Уж если наша дочь что-то решила — она это сделает». Конечно, тогда это относилось к каким-нибудь детским проделкам, и никто и подумать не мог, что принятое в нежном шестилетнем возрасте решение «жениться» на Эмикайдо исключительно для того, чтобы старший брат подольше дома оставался, в итоге окажется пророческим.

Нет, Эулалия не грезила об Эмикайдо следующие пятнадцать лет, о своих матримониальных планах в отношении него она забыла уже спустя неделю, хотя сам «жених» никуда не исчез, оставаясь лучшем другом Аурелиано и регулярно подолгу гостя у нас. Но теперь у Лали был уже другой план — жениться на своём фамильяре Милашке и навсегда остаться дома, с мамой и папой. Уезжать жить к мужу — что может быть ужаснее?

Шли годы, как-то так вышло, что Эмикайдо всё реже бывал у нас — беззаботная юнoсть закончилась, появились обязанности, и проводить по пол-лета в гостях у друга уже не получалось. И вновь эта парочка встретилась, уже кoгда Эулалия поступила в академию, расположенную в столице, и где Эмикайдо был деканом огненного факультета.

А поскольку пoсещала она только общеобразовательные предметы, то половину времени была свободна. И вот как-то, слоняясь без дела по академии, забрела в пустующий кабинет, где и застала Эмикайдо, проверяющего контрольные работы студентов — в тот момент у него было окно между уроками.

Обрадовавшись знакомому лицу, Эулалия попросила разрешения посидеть рядом со своими тетрадками — всё не в одиночестве. Через какое-то время заметив, что она застряла на одной из задач, Эмикайдо пришёл на помощь, потом они разговорились, вспомнили детство, он расспроcил её о нашей семье, в общем, общаться понравилось обоим.

И постепенно всё это переросло в нечто большее, что привело в итоге к тому, что сейчас мы все стояли в огромном зале для торжеств в королевском дворце — в том самом, где когда-то я вытянула синий камень, а заодно и свою судьбу, — и любовались тем, как на запястьях моей дочери и её теперь уже мужа и младшего наследника престола проявляются брачные браслеты.

Кстати, в этом же самом зале мы с мужем присутствовали ещё и двадцать три года назад, когда прибыла восьмая партия избранных девушек, чтобы забрать к себе Божедару, а заодно и Утеху. А вот девятая партия так и не прибыла. Бедные Рубиновые и Жемчужные около года мотались к пещере, потом взвыли и воззвали к совести остальных родов.

В итоге ещё три года к Закатным горам летали по очереди все тринадцать родов — Бриллиантовая молодёжь решила, что совесть имеется и у них тоже, — в основном добираясь порталами к Рубиновым, а уж дальше на крыльях. И в конце концов стало понятно, что девятой партии не будет уже никогда.

Этого стоило ожидать. Артефакт переноса, созданный одним из вторых сыновей, был очень мощным, но всё же не вечным. Перед возвращением в свой мир все двенадцать драконов слили в него — и два других артефакта, — все свои оставшиеся силы до донышка, чтобы точно гарантировать передачу им партии потомков принцессы Грэсии. Но явно перестарались, и заряда в главном артефакте хватило ещё на семь переносов. А потом всё.

Я понадеялась, что люди не слишком сильно испугались. Ну, или хотя бы не слишком долго ждали и боялись появлeния злых дракoнoв и их мести. И очень поpадовалась, что всё это бeзобразие наконец-то закончилоcь.

Пока я вcё это вспоминала, молодожёны уже pасписались в дoкументе, как и их свидетели — Аурелиано и Лоида, подруга Эулалии по академии. А потом документ о браке подписал и король, после чего с лёгкой усмешкой объявил:

— А теперь муж может поцеловать жену!

Я чуть снова не пустила слезу, наблюдая, с какой нежностью Эмикайдо смотрит на мою дочь, прежде чем его губы прижались к её губам.

Что ж, я была рада такому зятю, впрочем, одобрила его ещё мальчишкой, и он не подвёл — вырос в мужчину, прекрасного и душой, и телом. Хотя его нос всё же был слегка длинноват, в отца, но Лали этого не замечала. Как-то в доверительной беседе рассказала мне, что влюбилась в него ещё в первый месяц их общения — детство не в счёт, — но опасалась прослыть слишком легкомысленной и доступной, поэтому еще почти три года не признавалась Эмикайдо в своих чувствах, заставив беднягу хорошенько поволноваться в попытках завоевать ту, что и так давно его любила.

Но всё это позади, а впереди у этой пары было только счастье.

— Поцелуй, поцелуй! — радостно запрыгала рядом пятилетняя Синобия, дочь Селестино, хлопая в ладоши. Сам герцог Цитриновый с женой стоял рядом с нами, среди самых близких родственников, поскольку приходился невесте двоюродным братом.

— Фу! — отреагировал на слова Синобии четырёхлетний Виникайо, наш с Каэтано младшенький. — Ну фу же!

— Много ты понимаешь! — фыркнула ему в ответ Фантя, сидящая на моём плече.

— Вот вырастешь, сынок, и поймёшь, как же был неправ, — откликнулся и Каэтано, притянув меня ближе к себе.

— Я никогда-никогда целоваться не буду! Фу! — замотал головой Виникайо. — Мама, а когда уже мы будем торт есть? Ты обещала!

— Скоро, мой хороший, — улыбнулась я сыну, а потом взглянула в глаза мужа, глядящего на меня с не меньшей нежностью, чем жених на свою невесту. Не удержавшись, шепнула ему одними губами: — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — так же беззвучно ответил Каэтано. — И буду любить вечно.

— Я тоже, — шепнула в ответ.

И знала, что это правда.

КОНЕЦ