Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!

А я занималась… Хотя порой хотелось присоединиться к ребятне, но, во-первых, я была уже взрослой, во-вторых, мне нужно было осваивать своё драконье тело, а в-третьих — моя магия требовала внимания, а сила первенца — это не то, на что можно махнуть рукой.

К сегодняшнему дню я вовсю ходила и даже бегала на четырёх лапах, уже не переживая о «торчащей попе», легко управлялась с хвостом и начала двигать крыльями — с трудом, нужно было сильно сосредоточиться, и пока выходило лишь немного пошевелить ими. Но Каэтано меня всё равно очень хвалил — и за старательность, и за успехи. Было очень пpиятно и тепло от его похвалы.

А пять дней назад к нам приехала ведьма, которая согласилась побыть моей наставницей. Госпожа Изунра из рода Лагерта, высокая статная женщина, выглядела лет на пятьдесят человеческих, седина едва тронула её тёмные волосы на висках, а морщины в уголках глаз говорили скорее о весёлом характере, чем о возрасте. Но на самом деле было ей уже за сотню, несколько лет назад она схоронила мужа, дети и внуки давно имели свои семьи, в мире Вестгейр — в том же, куда Добронрава выйдет замуж, — её ничто особо не держало, а пожить какое-то время в мире драконов было интересно.

Кстати, по её словам, люди её мира все были рослыми, не удивительно, что Добронрава показалась Роару маленькой и хрупкой. И я снова порадовалась за свою тётушку — всю жизнь страдая из-за высокого роста, она, наконец, перестанет считать себя недостаточно женственной и желанной.

Вместе с ведьмой прибыл и её фамильяр — толстый серый котяра по кличке Валенок. Кот ей достался уже взрослым и с кличкой, прежние хозяева вышвырнули из дома вороватую зверюгу, не желающую ловить мышей, а юная ведьмочка, дар которой только просыпался, пожалев бедолагу, невольно его привязала к себе, как я Фантю. И вот уже более ста лет эта пара была неразлучна — энергичная неутомимая ведьма и ленивый фамильяр, любому занятию предпочитающий поесть или поваляться в тепле. Но, несмотря на это, друг друга они обожали.

Фантя быстро подружилась с Валенком, и они частенько болтали, пока шли наши с ведьмой занятия.

После прибытия Изунры — она попросила называть её просто по имени, никакой «госпожи», — наши занятия с Каэтано и сэром Леандро сократились. Час до обеда и два после мы теперь занимались с Изундрой.

Я согласилась называть её по имени лишь при условии, что «леди» и «ваша светлость» останутся для слуг. Хватит того, что я от их обращения всё ещё вздрагивала. Ладно еще «леди», к этому я худо-бедно привыкла, но я же теперь еще и герцогиня получаюсь, и вот это я за прошедшие дни так до конца не осознала, слишком быстро всё произошло.

Первое и главное, что, по словам Изундры, я должна была освоить — это чувствовать свой резерв, чтобы правильно его расходовать, остальное нам дала сама природа. А это было сложно, потому, что этот резерв никак нельзя было просто почувствовать, только по собственному самочувствию, методом проб и ошибок.

— Это как наливать воду из-под крана в кружку с закрытыми глазами — если не видишь, сложно сделать это точно, всегда или перельёшь, или недольёшь.

— Но как же тогда? — спросила я, представив эту картину.

— По весу кружки. Ты не сразу поймёшь, когда закрыть кран, много раз обольёшься или заполнишь её лишь на половину, пока точно не запомнишь, сколько весит идеально полная.

— Но я же не наливаю в себя силу, наоборот!

— Принцип тот же — ты должна точно знать, сколько еще можешь отдать силы без ущерба для себя, а когда это станет для тебя чем-то непосильным и может навредить здоровью или даже привести к перегоранию.

— И как мне это узнать?

— Тренировками. От простого к сложному, от лёгкого к тяжёлому.

И мы тренировались. Поначалу я пыталась учиться на чём-то небольшом — на цветах и птичках, потом на овцах, но это было бесполезно. Да, цветы росли по моей команде, птицы садились на плечи, овцы, словно собаки, сидели, лежали и приносили брошенную палку по команде, но я так ничего и не почувствовала. Никаких изменений в себе. Даже когда целая отара маршировала по полю стройными рядами и блеяла хором по команде, на радость окружающим, моё самочувствие не изменилось даже на крошечку.

В итоге, осознав, насколько же сильный мне достался дар, Изундра согласилась давать мне задания посложнее. И за прошедшие три дня сгоревшая деревня ожила полноcтью.

Теперь я делала это с осторожностью и под руководством Изундры. Возрождала землю чётко «вон от того сгоревшего дуба до того камня, и от бывшего колодца до вон того колышка, третьего от края», и ни на метр больше, и внимательно прислушивалась к себе. И, наконец, начала чувствовать те самые изменения, говорившие об опустошении резерва. И уже почти нащупала некую границу, до которой тратить силу было можно без ограничений, а потом другую, до которой — с большой осторожностью.

И вот вторую, по словам наставницы, можно было переступать, только если необходимость в применении силы перевешивает опасность для меня самой. Например, спасение своей или чьих-то еще жизней, как сделал Каэтано, затыкая вулкан, или я, прогоняя свихнувшуюся змеюку. Во всех других случаях мне это строго запрещалось. Только постепенно, частями и с перерывами на восстанoвление.

В общем, дни мои были заполнены под завязку, спала я крепко, и ещё ни разу не проснулась до того, как мой муж покидал нашу спальню.

До сегодняшнегo утра.

Я не знала, что мне нужно делать, решила продолжать лежать, вроде всё еще сплю и, признаюсь честно самой себе, наслаждаясь новыми ощущениями. Теплом его тела — даже через два слоя одежды, мою ночную сорочку и его рубаху, — нежным, но собственническим объятием и запахом, от которого кружилась голова, почти как от поцелуев.

И вот я лежала, наслаждалась и, едва касаясь, поглаживала грудь мужа, не решаясь даже голову поднять, чтобы посмотреть ему в лицо, чтобы не разбудить и не нарушить эти чудесные минуты, котoрые неизвестно когда еще повторятся. А потом почувcтвовала, как дыхание мужа под моим ухом изменилось. Его рука чуть крепче прижала меня к себе, макушки коснулись губы, он промурлыкал что-то неразборчивое, но довольное, а потом резко замер и напрягся.

Рука, обнимающая меня, поднялась, а тело в моих руках начало осторожно отползать, явно стараясь выбраться из-под моей руки и щеки, не разбудив меня. Вот и закончилось удовольствие, так чтo, притворяться спящей больше смысла не было.

— Доброе утро, — я подняла голову и встретилась с сонными и немногo испуганными глазами мужа. Они метнулись к окну, потом снова к моему лицу. Взгляд стал виноватым.

— Я проспал, — признался он. — Прости.

— За что ты просишь прощения? — удивилась я.

Да, за прошедшие дни я научилась обращаться к мужу на «ты». И с каждым днём это давалось мне всё проще.

— Я должен был проснуться раньше…

— Зачем? — я действительно не могла этогo понять. — Ты и так не высыпаешься! И хорошо, что хотя бы сегодня поспал нормально. Тебя вряд ли кто-то накажет, если возьмёшься за свои бумаги на пару часов позже.

— Дело не в этом, — вздохнул Каэтано, продолжив отползать от меня. — Я не хотел беспокоить тебя.

— Я не беспокоюсь. Но всё равно не понимаю…