Нежданная ученица

Игрушки девочке тоже не приглянулись. У нее в жизни не было ни одной игрушки, так что, она просто не знала, что с ними делать. Сложив их в кучу, Эйлар догрызла последнее яблоко и решила заняться чем-нибудь, более интересным.

Для начала проверила дверь. Та не была заперта. Должно быть, люди в этом доме окончательно убедились в том, что она не сбежит. Впрочем, сбегать Эйлар не хотелось. Кто будет сбегать от хорошей жизни? Возвращаться опять на улицу, к Дани, который отлупцует ее за своевольную отлучку так, что она три недели сидеть не сможет? Нет уж, спасибо.

Осторожно высунув нос в коридор, Эйлар убедилась, что там никого нет. Девочка вышла и закрыла за собой дверь. Нужно осмотреться. Ей так и не дали этого сделать. Должно быть, для того, чтобы она как можно меньше складывала в карманы всевозможные ценные вещицы. Она и сама не знала, почему, но мимо любой из подобных вещей пройти спокойно не могла. Не могла, и все. Руки действовали без участия головы.

Проходя по коридору, Эйлар услышала в глубине помещения какой-то звон и поспешила свернуть в одну из дверей. Прижала ухо к щели и прислушалась. Как будто, никто не спешит за ней в погоню. Вот и хорошо.

Девочка обернулась и замерла. Она находилась в той самой комнате, где ее поймали с поличным. Той самой, с сундуком, покрытым загадочной шкурой неизвестного зверя.

Эйлар с опаской покосилась на нее. Вроде, та лежит спокойно и не шевелится, не пытается на нее броситься. Но кто знает! Возможно, затаилась и выжидает. Ждет, когда она подойдет поближе. А вот нет, фигушки.

– Привет, шкурка, - несмело сказала Эйлар, держась за ручку двери, чтобы иметь возможность поскорее сбежать, - ты не думай, я ничего не делаю. Я просто так сюда зашла. Случайно.

Шкура молчала. Но девочка и не ожидала, что та вдруг пустится в пространные разговоры.

– Тебя ведь Шаки зовут, да?
– продолжала она, - а меня - Эйлар. Приятно познакомиться.

"Что ты несешь, дура?" - мелькнуло у нее в голове.

Шкура на сундуке слабо шевельнула свисающим краем, а потом вдруг слегка приподняла два загнутых уголка: ни дать, ни взять, навострила уши. Эйлар вцепилась в дверную ручку. Сейчас бросится!

Но шкура бросаться не спешила. Она как будто прислушивалась и девочка решила продолжать. Будь, что будет.

– Шаки - хорошее имя. Будь у меня собака, я бы назвала ее Шаки. Но у меня нет собаки, - она вздохнула, - у меня вообще ничего нет. Шаки - Шаки, - повторила Эйлар, - хорошая Шаки, хорошая.

Она могла бы поклясться, что шкуре это понравилось. Во всяком случае, та вела себя, словно животное, которому пришлись по душе человеческие слова.

– Умница, Шаки, - добавила девочка.

И шкура завиляла краем, как хвостом. Эйлар фыркнула, потому что со стороны это смотрелось забавно.

– Бедняжка. Лежишь тут целыми днями в полном одиночестве. Наверное, тебе скучно? А, Шаки?

Всем своим видом шкура - Шаки показала, что скучнее не бывает. И даже чуть поскулила.

– Ого!
– изумилась Эйлар, а потом вспомнила печальный скулеж прошлой ночью и поняла, кто его издавал, - так тебе скучно! Мне тоже скучно. Но сэр Хьюго пообещал, что скучно мне будет очень недолго. До завтра. Но ты не бойся, Шаки. Я буду тебя навещать. Правда. Честное слово.

Шаки с удвоенной силой завиляла "хвостом".

– Ну ладно, мне пора, - заключила Эйлар, потянув за ручку двери - пока, Шаки. Постараюсь заглянуть к тебе завтра.

Она вышла в коридор и закрыла дверь поплотнее. А с этой шкуркой вполне можно ладить. И совсем она не злая, просто сундук охраняет, как хозяин приказал. Попробуй его ослушайся!

Эйлар прошла вперед, осматриваясь, как вдруг за одной из дверей послышались голоса. Она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, прислушиваясь. Кажется, звуки исходят отсюда. Девочка шагнула ближе и осторожно приоткрыла дверь, заглянув в образовавшуюся щелку одним глазом.

В просторной светлой комнате находились двое. Одним из них был, естественно, сам сэр Хьюго. А второй оказалась высокая, стройная женщина или, скорее, девушка в лиловом платье, шуршащем от каждого движения. У нее были каштановые волосы, собранные на макушке в пышную прическу, темные, большие глаза и чуть вздернутый носик, придающий ее хорошенькому личику чуть задорное выражение.

– Сидишь тут, как сыч и дуешься на весь мир, - сказала она, сделав несколько шагов по комнате, - стыдись, Хьюго, ты еще не такой старый.

– Что-что?
– переспросил он, приподняв брови.

Девушка хихикнула, обойдя диванчик, на котором он сидел и положила руки ему на плечи.

– Ведешь себя как дряхлый старикашка, - пояснила она с ехидцей, и повторила, - старикашка.

– Уймись, Джоселин, - отозвался сэр Хьюго спокойно.

– Старикашка - старикан, - совсем развеселилась она.

– Сядь, Джоселин. Что ты носишься по комнате кругами?

– У меня сегодня хорошее настроение.

– Это заметно.

– И я решила навестить тебя и встряхнуть. Так сказать, вытряхнуть пыль, - девушка снова обогнула диван и наконец села, - ты скоро покроешься ею с ног до головы. Вовсе необязательно весь день сидеть взаперти. Сходил бы, прогулялся, подышал свежим воздухом. Совсем зачахнешь от скуки.

– Мне не скучно, - ответил сэр Хьюго и усмехнулся, - особенно, сейчас.

– Да? А что случилось сейчас?

– Ну, во-первых, ты не даешь мне умереть от скуки. А во-вторых, кое-что произошло.

– Что?
– Джоселин вскинула брови с живым интересом, - ты себе кого-нибудь завел?

– Можно и так сказать, - он слегка задумался, - хотя, честно говоря, сам не знаю, зачем я это сделал.

– О-о, - протянула девушка и придвинулась к нему ближе, - ну-ка, выкладывай. Не томи, Хьюго. Терпеть не могу, когда ты тянешь кота за хвост. Кого ты завел?

– Ученицу.

– Что-о?

– Ученицу, - повторил сэр Хьюго.

– Но ты ведь говорил, что у тебя никогда в жизни не будет учеников. Ты терпеть не можешь никого учить.

– Говорил.

Джоселин наклонила голову набок и внимательно на него посмотрела.

– Что-то ты темнишь, братец, - сказала она.

– Нет. Это в самом деле так. Поверь, я вовсе не горел желанием обзаводиться учениками. Получилось случайно.

– Как?

– Вчера ночью я проснулся от шума…, - начал сэр Хьюго.

Эйлар сделала щель пошире, ловя каждое слово. Все это было очень интересно. Хотя историю ее поимки она и без того знала наизусть. Зато Джоселин не знала, отчего охала, ахала и всплескивала руками по ходу рассказа.