Неживой - том 3
Шрифт:
Даже орден, красивый серебряный крест с мечами, нисколько не грел ему душу. А ведь он только что, буквально несколько часов назад, мечтал, — наверное по-мальчишески, глупо, — с какой гордостью станет носить его на своей красивой форме, щеголяя перед собравшейся публикой.
Но теперь, стоя у высокого окна, в отдалении от всех, ему вдруг стало стыдно за свои недавние мысли, и он, повинуясь внезапному порыву, снял крест и, стыдливо озираясь, спрятал его в карман.
— Что же это вы, поручик… — неслышно появился позади Алекса пожилой подполковникв идеально сидящей форме с нашивками в виде крылышек. — Стыдитесь?..
Князь обернулсяи, встретившись взглядом с этим бывалым пилотом — а о том, что человек перед ним бывалый, говорил «иконостас» на его
И хотя первым его желанием было сгрубить, в последний момент, проникшись уважением, — а к многочисленным наградам прилагался протез левой руки и испещрённое мелкими шрамами лицо, — Алекс сдержался и как можно нейтральнейответил:
— Может и стыжусь. А вам-то что?
— Да нет… Ничего, — пожал плечами подполковник, — себя вспомнил, свой первый орден… Вот он, — и лётчик показал, поправляя пальцами, один из висящих на груди орденов мужества.
— Я ведь тоже тогда снял его, спрятал. Мне казалось, что не заслужен он… Все мои друзья погибли. Я чудом выжил… Вот и думал, что несправедливо.
Алекс слушал молча, и даже когда военный сделал паузу, не произнёс ни слова. Но, казалось, подполковника это нисколько не волновало, он неторопливо, словно дед на печке, продолжил свой рассказ.
— Обычный день. Всё как всегда: подъём, зарядка, завтрак, занятия. Причём занятия предполагались на тренажерах и в классах, так как погода выдалась нелётная, солнца почти не видно, небо затянуто рваными дождевыми облаками. Я, тогда ещё курсант академии военных пилотов, даже не предполагал, что для всех, кого я видел этим утром вокруг, этот рассвет последний, ведь к таким мыслям совершенно не было никаких предпосылок. Ни войны тебе, ни конфликтов, ничего. Но видимо, там, — лётчик посмотрел на потолок, — кто-то решил иначе. Первые разрывы мы услышали загодя, бомбить начали военную базу с другой стороны городка. Как я узнал уже позже, ничего не понимающие преподаватели и инструктора погнали курсантов в бомбоубежище. Меня же и ещё пятерых моих сокурсников незадолго до этого отправили в помощь техникам, нужно было перетащить что-то тяжёлое и громоздкое. А ангары с глайдерами-истребителями — это были учебные ИРАу-34, находились достаточно далеко от корпусов, в которых проводились теоретические занятия. Поэтому, естественно, искать и ждать нас никто не стал, но мы, тогда девятнадцатилетние юнцы, только обрадовались этому. Ну а что, преподов нет, инструкторов тоже, машины — вот они, садись да лети. А то, что случилось нечто серьёзное, мы поняли сразу — слыханное ли дело, бомбёжка…
В общем, долго мы не рассуждали и, самостоятельно загрузив в истребители, — ИРАу — истребитель реактивный атмосферный, учебный, — боекомплект, весело, на подъёме от нахлынувших эмоций, взлетели. «Толян!» — кричал я своему ведомому, когда на экранах радаров появились множественные цели. — «Ты, главное, всех не сбивай! Мне хоть немного оставь!» — Толик Леонов, невысокий коренастый сибиряк, среди нас был лучшим пилотом, но немного безрассудным, особенно в воздухе, поэтому, наверное, в качестве наказания, его и поставили ко мне в пару — я уже тогда слыл спокойным и рассудительным парнем… И поначалу всё шло как по маслу. Тихоходные бомобовозы, — как раз они и забрасывали город бомбами, — почти не сопротивлялись, разлетаясь в щепки после прохода через их строй нашей учебной эскадрильи. Как я узнал гораздо позже, те, кто всё это организовал, позаботились о том, чтобы ни одна боевая машина регулярных частей не влетела в воздух, а про нашу учебку, видимо, не подумали, а может просто не восприняли всерьёз. Так что тогда мы смогли уронить штук по шесть-семь машин каждый, но когда в пушках закончились снаряды, а щиты, высосав досуха энергию накопителей, слетели, появились они — тяжёлые перехватчики без опознавательных знаков. Ты знаешь, поручик… Столько лет прошло, вот смотрю
на свой орден… А в ушах до сих стоит крик сгорающего заживо Толяна. Я потом часто думал, может будь у нас хоть немного снарядов, мы смогли бы отбиться? Но чем чаще думал, тем яснее понимал — шансов не было ни при каком раскладе. Перехватчики, что нас атаковали, тогда ещё даже на вооружении ни у кого не стояли и уж тем более не могли попасть в руки к террористам. Да что сейчас говорить, мне даже тогда не поверили. Дали вон… — снова коснулся креста пилот. — Да отправили на другой конец страны доучиваться.— Постойте, вы ведь говорите про атаку террористов на Светлогорск? Лет тридцать назад?
— Да, именно про неё. Но только это были никакие не террористы, кроме того, что у них не могло быть такой техники— я прекрасно видел через колпак кабины рожу одного из пилотов, этот человек летал в команде бритов, они тогда ещё разделили с нашими первое место на чемпионате по спортивному пилотированию, весь галанет пестрел их фотографиями.
— Погодите… — вскинулся Алекс, нутром почуяв что-то важное. — А как…
Но договорить не успел, только что стоящий перед ним человек внезапно пропал, и князь затоптался на месте, ошарашено крутя головой по сторонам в поисках лётчика-ветерана.
— Что за черт… — бормотал он. Пожилого военного нигде не было.
Не теряя времени, Алекс быстро прошёл до стоящего у дверей в зал капитана, высокого, средних лет мужчину с грустными глазами, и, козырнув, обратился:
— Господин капитан, тут такой, пожилой лётчик, в орденах весь, с протезом, не проходил? Лицо у него ещё в шрамах всё…
— С четырьмя Георгиями? — уточнил капитан, как-то странно посмотрев на Алекса.
— Да-да! Точно!
— Поручик… Проспитесь… Вы описали мне героя Империи Денисова Петра Денисовича…
— Не понял? — напрягся Алекс. — Описал, и что в этом такого?
— Ничего, кроме того, что он третьего дня как помер. Все газеты писали, — усмехнулся капитан и, оставив Алекс с открытым ртом, удалился.
— Вот чёрт… — тут же доставая коммуникатор, чертыхнулся князьи быстро, промахиваясь по буквам, набрал в поисковике — Денисов Пётр, лётчик.
«25 сентября 2210 года после продолжительной болезни ушёл из жизни один из самых заслуженных пилотов Российской Империи, подполковник военно-воздушного флота Денисов Пётр Денисович», — прочёл он некролог и уставился на фото покойного.
Действительно. Тот самый ветеран.
«Ну что ж», — потирая подбородок, задумался князь, — «выходит, душа подполковника каким-то образом смогла вернуться, причём именно для этого разговора… Но почему я ничего не почувствовал?»
Ведь всё, что касалось загробного мира, он ощущал далеко и задолго — как в пространстве, так и во времени. А тут ничего. Совсем ничего… Что за чертовщина?
Но нет, выходит, что никакая не чертовщина, чертей-то он бы точно почуял, тут скорее наоборот, вмешательство божье…
И только он осознал это, как мысли в его голове понеслись с бешеной скоростью, просчитывая сразу сотни вариантов и предположений.
Камень
— Добрый день, граф, — незаметно подойдя, отвлекая Алекса, поздоровался кто-то.
— Антон? — удивился князь. — Вы?
— Так точно. Собственной персоной, — улыбнулся лётчик, протягивая руку.
— Вас тоже наградили? — понимая, что прослушал половину церемонии, не подумав, выпалил Алекс. — Ох. Простите. Я, видимо, как-то пропустил этот момент, — глядя на сияющую золотую звезду заслуг первой степени, тут же повинился князь.
— Да полноте, граф, — тепло улыбнулся Антон, — лучше скажите, где ваш орден?
— Да… Так… — ушёл от ответа Алекс. — А где ваша прекрасная напарница?
— Не напарница — ведомая. Привыкайте к нашим терминам, вы ведь теперь тоже в авиации, — ещё шире улыбнулся пилот, имея ввиду, что фельдъегерское подразделение, к которому приписали Алекса, входит в состав первой истребительной бригады, о чём наглядно говорили нашивки на форме князя. — Может вам в пилоты перейти?