Нежная

Я попросила у официанта зарядку, включила телефон и набрала ВэВэ. Он ответил почти сразу:

– Алло?

– Привет.

Я замолчала, мне стало хорошо и спокойно, а дальше я не думала. Он спросил:

– Встретилась с подружкой?

– Да, мы отлично посидели. Всё хорошо.

– Как погода?

Я посмотрела на фиолетовые тучи на перламутрово-оранжевом небе, вздохнула:

– Красиво. Если из окна смотреть.

– Замёрзла?

– Чуть-чуть.

– Какие планы?

– Сидеть, вздыхать, чай пить, с тобой разговаривать.

– Круто. А потом?

– Не знаю.

– Домой когда собираешься?

– Завтра.

– Билет купила?

– Нет.

– На крыше поезда поедешь?

– Ага.

– А ночевать где будешь?

– Не знаю.

– На вокзале не получится, там выгоняют.

– Ты проверил?

– Мне доложили.

– М.

Мы помолчали, потом он спросил:

– Ань, всё в порядке?

– Нет.

– А что не так?

– Не знаю. Мне грустно.

– Как тебе помочь?

– О, я знаю один способ. Работает безотказно. Но по телефону не получится, я тебе расскажу, когда приеду.

– Направо посмотри.

Я похолодела, медленно поворачиваясь и обводя глазами зал, он добавил:

– Ещё правее. Ещё.

Он сидел у меня за спиной, через два стола. Пил тот же чай, что и я, смотрел на меня, улыбался как будда под дождём, для которого всё тлен, конечно, но вода за шиворотом всё-таки немного печалит. Я смотрела на него, как тогда, когда выходила из дома с коробками, а он ждал меня в машине, и поверить не могла, что это он и он здесь.

Мы молчали и смотрели друг на друга, он спросил:

– Подойти?

Я кивнула, он положил трубку, попросил у официанта счёт, сказал искать его за моим столом и пошёл ко мне. Сел рядом и приглашающе раскинул руки, я обняла его, всё ещё не веря, что это так легко и просто. Он погладил меня по голове и тихо спросил:

– Всё, ты только ради этого приехала?

– Я не знаю, зачем я приехала. Я хотела в отпуск.

– Съездила в отпуск?

– Да.

– Понравилось?

Я шмыгнула носом и пожала плечами. Он медленно глубоко вдохнул, и ещё тише спросил:

– Из-за чего ты плачешь?

– Много из-за чего. Из-за Лены.

– Что с ней?

– Она всю жизнь была сильной как лошадь, я на ней реально верхом каталась. А сейчас она похожа на инвалида.

– Она беременна, это нормально.

– Нет. Я видела беременных, которые до крайнего срока на работу ходят, и всё в порядке у них.

– А я видел восьмидесятилетних, которые каждое утро пять километров пробегают, но это не значит, что все восьмидесятилетние так могут. Люди разные, у всех всё по-своему, кто-то в пятьдесят с палочкой ходит, и ничего, жив. Что тебя смутило?

Я опять вспомнила эту картину, как Лена пытается поставить ногу на ступеньку и не может, зажмурилась и прошептала:

– Это ужасно.

– Это нормально. У абсолютно всех людей бывают моменты, когда они нуждаются в помощи. И у молодых, и у старых, и у женщин, и у мужчин, у богатых и бедных, у всех. Люди болеют, получают травмы, теряют бизнес, теряют деньги, остаются без крыши над головой, это происходит постоянно, со всеми, ещё ни один человек в мире не прожил всю жизнь в полной самодостаточности и изоляции от общества, это невозможно. Люди потому так поднялись над остальным животным миром, что они самые социальные, и в любой ситуации они могут получить помощь от тех, кто рядом. Слабый человек может попросить прохожего поднять его сумку на ступеньках, бедный может попросить богатого купить ему еду, бездомный может завалиться к другу переночевать, обанкротившийся может занять у мамы на хлеб – это не преступление, это неприятно, но не смертельно. Охотнее всех помогают другим те люди, которые уже это поняли, потому что попадали в такие ситуации, и точно знают, что никто от этого не застрахован. И для этого люди заводят семьи, чтобы помогать друг другу, хотя многие об этом забыли и заводят их хрен пойми зачем, но это неправильно, нормальные люди так не делают. Твои родители, и мои родители, и многие другие родители почему-то... не поняли, как всё работает, в общем. Но мы-то с тобой знаем. Значит, проблем не будет. Правильно?

Я молчала и пыталась найти в его логике брешь, а она не находилась – он красиво всё расписал, в теории. Но кое-чего не учёл.

– Мы не семья.

– А кто мы?

– Мы просто встречаемся.

– Это единственная проблема? Если мы сейчас пойдём кольца купим, и через месяц бумаги подпишем – всё станет нормально?

Я медленно выпрямилась и посмотрела в его бессовестные глаза, неверяще уточнила:

– Это ты мне сейчас типа предложение сделал?

– Нет, это я тебе вопрос задал. Я пытаюсь выяснить причину проблемы, чтобы её решить.

Я вернулась в прежнее удобное положение, задумалась, пытаясь понять, расстроило меня это заявление или обрадовало. ВэВэ повторил:

– Аня, ну? Это решит проблему? Ты не можешь принимать от меня помощь, потому что мы не семья, станем семьёй юридически – сможешь?

– Я не знаю... надо подумать.

– Ну, ты пока думай, а я загсы погуглю, – он освободил одну руку, достал телефон и стал клацать. Я стала нервно хихикать, готовясь выдать по этому поводу какую-нибудь утихомиривающую шутку, но он заговорил первым:

– Отлично, ближайший в двадцати трёх минутах пешком. Прямо мистическая какая-то цифра, преследует она нас. Идём подавать заявление? Сегодня подадим, через месяц приедем бумаги подпишем. Этот месяц я, так уж и быть, не буду платить за тебя и носить твои сумки, если тебя это напрягает. Нормально?

Я опять выпрямилась, пытаясь решить, как на это реагировать, спросила на всякий случай:

– Ты шутишь?

– Нет. Я уже понял, что с тобой шутки плохи, я это ещё с первого раза понял, я иногда туго соображаю, но на ошибках учусь хорошо. Я не шучу. Просто скажи, что это решит проблему, и мы пойдём её решать.

– И... что будет потом?

– Будет всё точно так же. Не изменится вообще ничего, просто тебе станет легче. Или не станет. Если не станет, будем искать другой способ.

Я опять начала нервно хихикать от его креатива, решила, что это всё-таки шутка, сделала хитрые глаза:

– И мы никому не скажем?

– Как захочешь. Хотя, нет, не получится никому. Я уже Роксане сказал позавчера.

У меня чуть глаза не выпали. Я сначала заорала:

– Роксане?! – потом закрыла себе рот ладонью, вжимая голову в плечи и виновато осматривая полный зал людей, которых потревожила, опять посмотрела в бессовестные глаза своего директора и шёпотом завопила: – Зачем? Подожди... Позавчера?!

Он изобразил невинные глаза и признался шёпотом:

– У меня иногда язык быстрее мозгов.

Я продолжала смотреть на него круглыми глазами, он улыбался всё невиннее, потом развёл руками и закатил глаза, признаваясь, как в шалости:

– Ладно, я идею с загсом не только что придумал, у меня витала эта мысль с тех пор, как ты сказала, что мы вынужденные соседи, и что если бы не твоя ситуация, мы бы вместе не жили. Мне это не понравилось, поэтому я думал, как это поправить. Решил, что этот способ отлично подойдёт, и уже внутренне как бы смирился. А с Роксаной мы обсуждали твою работу, и мне не понравилось, как она о тебе говорила. И я сказал это, чтобы она сменила тон. И сказал, что ты скоро будешь её начальником.