Нежное создание

За столом сидела видная женщина лет шестидесяти средней полноты, образ которой с ролью свахи не вязался. Скорее, она была похожа на классную даму в женской гимназии дореволюционной России: в строгом тёмном платье с белым воротничком и такими же манжетами. Седые волосы подобраны под чепец в тон платью. Пальцы ухоженных рук украшали крупные золотые перстни. На спинке стула висел ридикюль из дорогой ткани. На столе лежали часы-луковица с открытой крышкой и толстая записная книга с заложенным между страницами карандашом.

«Рабочий инструмент свахи», — безошибочно определила Ника, впечатлившись объёмом потрёпанной и почти до конца исписанной книжищи. По боковому обрезу блока чётко проступала граница между серыми замусоленными листами и ещё нетронутыми белыми. Интересно, в книге только женихи или невесты тоже есть? Так сказать, и те и другие в одном флаконе?

По тому, как госпожа Шрайнемакерс отпила из чашки чаю и аккуратно и беззвучно вернула её на блюдце, манеры соответствовали её внешнему облику — степенная, серьёзная, неулыбчивая.

Ника поприветствовала гостью и по указанию госпожи Маргрит села напротив дамы на приготовленный стул. Распитие чая в обществе свахи не предполагалось.

«Всё же смотрины», — убедилась Ника. Слегка робела. Обратила внимание на раскатанный ковёр, голубой китайский фарфор для чаепития, серебряные приборы. Не понимала, зачем хозяйка дома пускает пыль в глаза хорошо осведомлённой о делах семьи свахе? Госпожа Шрайнемакерс уж точно не аристократка. Высокий титул не позволил бы ей заниматься сводничеством.

Чуть наклонившись к гостье, госпожа Маргрит вполголоса рассказывала подробности о дочери: когда родилась, где и сколько лет кряду училась, какими талантами обладает. Перечислила все титулы и имена предков до седьмого колена.

Женщина делала пометки в своей книге и смотрела на Нику так, будто выбирала жену своему сыну. Знала, что так же придирчиво и оценивающе она смотрит на соискателя-жениха. Уверена, что ей заплатят, сколько она попросит, и дело будет слажено в короткие сроки.

Если госпожа Маргрит и волновалась, то ей удалось спрятать свои эмоции за маской фальшивого хладнокровия. Выглядела она деловой и расчётливой, словно речь шла не о дочери, а о предмете интерьера. Маленькое чёрное опахало плавно качалось в её руке. Чашка с чаем стояла нетронутой.

Послужной список невесты сваху не впечатлил. Уголки губ досадливо дрогнули.

— Невысокая, худоватая, бледноватая. Будет непросто, — подытожила она сухо.

Взяла записную книгу и открыла на заложенной странице. Выпавший карандаш прижала к столешнице. Слегка щурясь, заскользила глазами по листу сверху вниз. Неторопливо перевернула следующий.

«Трудно будет пристроить бракованный товар?» — подняла на неё Ника тяжёлый взгляд. Или потребуется дополнительная плата за «сложность и напряжённость»?

Вместо радости, что при таких-то параметрах для неё может не найтись даже завалящего жениха, Ника сочла себя уязвлённой. Не к месту подумала, что истинная Ника из двадцать первого века — высокая, сильная и не в меру откормленная — пришлась бы здесь по душе многим. К тому же на фоне большинства женщин она бы выглядела красивой.

Ждала заступничества со стороны мамы.

— Речь идёт о нашем древнем роде, — подчеркнула госпожа Маргрит, безоговорочно согласившись с нелестным вердиктом свахи.

Разочарованная Ника смолчать не смогла:

— Приходите через год, — улыбнулась слащаво. — Лучше через два. За это время я наберу не только лишние двадцать-тридцать фунтов*, но и подрасту на полфута*.

— Руз, — с мягким укором сказала мама, одарив дочь осуждающим взором. Опахало в её руке нервно дёрнулось и накрыло грудь, скрыв судорожный вздох. — Можешь идти.

— Пусть останется, — остановила её госпожа Шрайнемакерс.

Нахмурившись, уставилась на Нику тёмным сверлящим взглядом. Затем морщины на её лбу разгладились, и она предупредительно вежливым тоном спросила:

— Милое дитя, не поделитесь со мной, каким вы видите своего будущего избранника?

— Исходя из того, что я буду лишена права выбора… никаким, — ответила Ника. Не спускала глаз с её карандаша, поставившего крестик напротив чьего-то имени. — Когда речь идёт о продаже титула, покупатель значения не имеет. Лишь бы был платёжеспособным.

— И всё же? — настаивала сваха крайне осторожно. — Вы не можете знать, чьи имена имеются в сей книге, — бросив быстрый взгляд на соискательницу, перевернула ещё одну страницу.

Ника ответила без промедления:

— Как правило, к услугам свахи прибегают в двух случаях: когда требуется пристроить бедную невесту к богатому жениху или наоборот, с поправкой на возраст и имеющийся титул. В моём случае богатый жених будет достаточно молод, чтобы успеть заиметь титулованных наследников. Он будет не нашего круга, возможно, станет меня обижать, но это же сущий пустяк по сравнению с оплаченными долгами семьи и сытой жизнью, — посмотрела на госпожу Маргрит.

Та не спускала с неё прищуренных глаз. Разговор ей не нравился: крылья носа раздувались; опахало билось в руке пойманной вороной.

Госпожа Шрайнемакерс предпочла пропустить мимо ушей последнее замечание невоздержанной на язык невесты:

— Верно, в моей книге прописаны все имеющиеся в наличии холостяки и девицы на выданье, вдовцы и вдовы славного города Зволле и его окрестностей. Многие уж который год ждут подходящей пары, — приосанилась, подчёркивая свою значимость и востребованность.

Когда сваха поставила ещё один крестик, Ника мысленно чертыхнулась.

— Вы позволите мне выбрать? — вскинула она бровь, вытягивая шею, стараясь заглянуть в книгу женщины. — Вижу, что претендентов уже двое.

— Трое, — рассеянно ответила та, поставив ещё один крест.

«Как символично», — озадачилась Ника увеличивающимся количеством крестов. На пометки в виде «птички» она бы реагировала спокойнее. После согласования намеченных кандидатур с госпожой Маргрит титул выставят на негласный аукцион.

Мама выглядела довольной. Опахало в её руке двигалось не спеша, плавно, величественно.

— Ещё чаю? — спросила она у госпожи Шрайнемакерс. — Может быть, вина желаете отведать? Из Кьянти, двухлетней выдержки, из отборного винограда, доставили в Роттердам кораблём из Генуи. Или можжевеловки здешней… из винокурни Схидама?