Незнакомец в твоих глазах
Шрифт:
– И что это было? – поинтересовалась Сара, пытаясь сдержать сарказм, который появился вместе с похмельем.
Самодовольная улыбка расцвела на чувственных губах Королевы Воинов: – Давай просто скажем, что прихвостни Калладоси очень сильно удивятся, когда обнаружат свое устройство.
– Ты не сделала этого!
– Я именно это и сделала!
Сара посмотрела на водителя, от потрясения приоткрыв рот: – Не могу поверить, что ты только прикрепила следящее устройство мафии к полицейскую машину! Ты такая плохая!
– Наоборот, мой друг. Я очень хорошая.
Сара Ди Маглион не нашлась, что ответить, и это
Тошнота от выпитого вызвала в Саре сонливость. Веки воспалились, а глаза закрывались сами собой. Спотыкаясь, она побрела за воином в теплую, светлую комнату.
– Пойди, переоденься, – мягко сказала Зена, снимая накидку с девушки: – Мне еще нужно немного поработать.
– Хорошо», – также мягко ответила Сара хрипловатым голосом и направилась в холодную ванную. Путеводной нитью был инстинкт.
Она доковыляла до умывальника, открыла кран и начала снимать макияж. Когда от холодной воды немного прояснилось в голове, девушка стащила платье с усталого тела и аккуратно поместила его обратно в чехол. Посмотрев вокруг, она обнаружила старую рубашку Зены, которая все еще была на двери, куда Сара повесила ее раньше. Она улыбнулась, и снова натянула на себя просторную одежду, комфортно устроившись в ней: «Не думаю, что она заберет ее. Не-а! Уверена, что нет».
Зена оторвала взгляд от компьютера, быстро подавив улыбку, когда Сара вернулась в комнату: девушка, практически утонувшая в старой рубашке воина, устало потирала глаза.
Сара осторожно подошла к узкой кровати, шлепнулась на нее и развалилась в блаженном уюте. Но злобная пружина ткнула ее в почки, и она резко открыла глаза. С усилием, мучаясь от боли, девушка приняла сидячее положение и проговорила: – Как мы будем спать?
Воин повернулась с улыбкой в сторону обессилевшей девушки: – Все нормально. Ты занимай кровать, а мне будет хорошо и на стуле.
– Но это твоя кровать! Ты платишь за нее.
Зена пожала плечами: – И что? Сейчас она тебе нужнее, чем мне. Просто расслабься и поспи. Я буду в порядке.
– Ты уверена?
– Определенно.
Кивнув, Сара легла на бугорчатый матрас и позволила глазам закрыться. Она слышала, как Зена ударяет пальцами по клавиатуре, очевидно, добавляя пометки об их маленьком приключении перед тем, как выключить компьютер.
Потом она услышала, как Зена встала со стула и проследовала через комнату в ванную. Дверь со скрипом закрылась, и полилась вода. Воцарилась тишина, затем донесся тихий шорох ткани, когда воительница переодевалась в спальный наряд. В полудреме Сара уловила, как дверь снова открылась, и Зена тихонько подошла к стулу. Под ее весом заскрипели старые пружины. Сара снова открыла глаза.
Зена была одета в черные тренировочные штаны и бордовую майку, которая обтягивала изгибы рельефного живота, как вторая кожа. Распущенные волосы свободно спадали на широкие, мускулистые плечи. Сильные, с прожилками вен, руки сомкнулись внизу живота, когда она вытянула длинные ноги, положив голые ступни на подставку. Опасные голубые глаза были прикрыты и женщина, казалось, полностью погрузилась в свои мысли.
«Боже!» – подумала Сара, а помутненное алкоголем создание откинуло все запреты: – «Эта женщина выглядела бы хорошо, даже одевшись в мешок из-под картошки!» Ощущения, которые она первый раз испытала возле ресторана, снова вернулись, и теперь она испугалась, поняв, что это: желание…
«Что?» – возопила рациональная часть ума, угрожая взять под контроль всю нервную систему, и пригвоздила Сару к кровати: «Так, подожди, девочка! Я тебя правильно поняла? Желание? Это то, что ты сказала? Желание?!? О, нет, нет, нет. Тебе нравятся мужчины, помнишь? Такие большие, волосатые, с низким голосом? Закрой глаза и спи. Завтра ты забудешь об этой временной глупости. Завтра».
Другая же, чувственная часть сознания Сары, вмешалась в ситуацию и ненадолго взяла контроль за мышцами век.
«У нее такие прекрасные руки… длинные, с тонкими костями, но сильные и рельефные. Интересно, как они чувствуют? Будут они мягкими и заботливыми, или грубыми и требовательными? Будут ли они отдавать? Или будут брать?»
«Боже, Сара! Возьми себя в руки! Даже не думай!» – когда добропорядочная часть сознания снова взяла вверх, Сара поняла, о чем были ее непроизвольные мысли, и красивый румянец поднялся от шеи до теплых, слегка загорелых щек. Она подавила невольный стон и попыталась зарыться пылающим лицом в подушку, но заметила блеснувшие синие глаза, уставившиеся на нее с удивлением и беспокойством.
– Ты в порядке? – спросила Зена низким, протяжным голосом.
– М-м-м, да. Просто… думаю. О делах, знаешь ли…
– Надеюсь, хорошие мысли.
Почему-то Сара покраснела еще сильнее. А потом, как и любая другая добропорядочная женщина, смогла взять вверх над чувствами. – Я очень устала, – пробормотала она, повернувшись на бок, спиной к волнующему взгляду: – Спокойной ночи, Зена.
– Спокойной ночи, Сара, – ответила воительница, положив голову на спинку стула. Глаза устремились в потрескавшийся, облупленный потолок. «Спокойной ночи, Габриэль».
С выключенными фарами кремовый «Бьюик-Century» 78 года тихо остановился на усыпанной гравием обочине на пустынной улице в северной части Филадельфии. На короткое время в салоне загорелся свет и почти сразу погас.
– Черт, Тони! Ты хочешь, чтобы она увидела нас?
– Да пошел ты, Делано! Никто ничего не видел. Выметайся уже и давай свернем шею девчонке, а заодно и ее гребаной охраннице, и вернемся домой, ясно?
Темно-коричневые глаза уставились на обнаруженную машину, потом повернулись в сторону водителя: – Не думаю, что это хорошая идея, Тони.
– Прекращай это дерьмо, Делано. Клянусь, я задушу тебя сам, если ты будешь таким занудой!
– Нет, Тони. Гляди! – рука в коричневой перчатке указала наружу.
– Да все ясно, Делано. Это чертова машина мужеподобной лесбиянки. И что?
– Это гребаная полицейская машина, Тони! Фрэнки ничего не упоминал о том, что поставил жучок на машину копов!
– Он вообще ничего не упоминал о машине, дурья башка!
– Тони, я думаю, Фрэнки сказал бы, что жучок на полицейской машине, знаешь ли. Кажется, нас надули!