Незнакомец. Суровый батя для двойняшек

Что он говорит???

Кровь стучит в висках.

Стена передо мной двигается, и я с грохотом падаю на пол. Ногтями обдираю обивку дорогого дивана, на котором я очнулась несколько минут назад. Обвожу комнату ничего невидящим взглядом.

Прикрываю глаза, считаю до трех и открываю глаза снова.

На этот раз намного лучше. Уже не тошнит, и голова не кружится так, будто я только что на карусели прокатилась.

Тело зудит, и я чешу руки и ключицы. У меня часто так бывает, если я сильно перенервничаю, то покрываюсь алыми пятнами и сыпью.

Ловлю себя на мысли, что не помню почему ничего не помню, и как оказалась на диване в кабинете отца. Отца, – повторяю мысленно. И воспоминание кувалдой ударяет в грудь.

Я нечаянно подслушала, что папа совсем не болен. Всё было обманом. Меня нарочно проинформировали о его несуществующей болезни, чтобы затащить в этот дом и запереть здесь. Потому что папа – бандит. И какие-то негодяи хотят отомстить ему, и нашли самый действенный способ – убить его наследницу.

Меня спасают, закрыв в золотой клетке как тигренка. Я не могу выйти на улицу без сопровождения.

Не имею права на свой выбор в этой жизни. Отец уже выбрал мне жениха и ВУЗ, где я буду учиться дистанционно.

Сердце колотится как чумное, когда отец подходит чуть ближе и склоняется надо мной, отодвинув в сторону одного из охранников.

– Что с ней? – спрашивает у них, игнорируя меня.

– В обморок грохнулась.

– Почему… почему вы отпустили ее гулять по дому одну?! – бешено вращает глазами и заносит руку над охранником.

В следующий момент тому прилетает.

Отец бьет его наотмашь. По лицу. След от печатки папы остается кровавой раной на щеке мужчины.

– Сгною в земле, если подобное повторится!

– Понял, – сипит нерадивый страж и смотрит в глаза боссу взглядом побитого провинившегося котика.

Мне так страшно, я вся дрожу.

Впервые хочу, чтобы Седой оказался рядом. Но его нет, он укатил в малиновый закат вместе со Златой, оставив меня одну на съедение зверю.

– Иногда хочется вылепить им мозги! – рявкает папа, выталкивая охрану из кабинета. – Как жаль, что мозги не продаются и нельзя их пересадить! Вот было бы здорово…

Боже! Что он несет? Хочет кого-то убить и пересадить мозги своим людям.

Мамочки!

Соленые слезы текут по щекам. Мне так страшно. Что я боюсь дышать.

Моя жизнь закончилась, так и не начавшись. Мне всего девятнадцать, а я уже на руинах, потому что не вижу выхода.

Как сбежать, когда за тобой присматривают сутки напролет.

По крови проносится адреналин.

Облизываю пересохшие губы.

– Маша. Ты напугала старика! – отец приближается к дивану, и у меня начинается самая настоящая лихорадка.

Он садится рядом со мной, протягивает руку и хочет прикоснуться к моей.

Одергиваю. Но места слишком мало. И со второй попытки отцу удается поймать мою руку.

– Неповиновение? – блестящий взгляд диких глаз.

– Ты. Обманул. Меня.

– Вынужденная мера! – задыхается от негодования отец. Хищно скалится. – Я не могу позволить им взять тебя. Ты же понимаешь, я уже не могу иметь детей. А ты была рождена мною именно для этого. Маша! Твоя функция – продолжить мой род, – губы монстра трогает усмешка. – Детишки у вас с Седым будут замечательные. Два сыночка и лапочка-дочка.

– Я твоя пленница. Ты хочешь использовать мое тело как инкубатор для своего рода. Ты меня не любишь нисколечко.

Тело прошибает озноб, когда отец сжимает крепко пальцы на моем запястье.

– Любишь-не любишь… мы не на ромашке гадаем. Главное, продолжение рода человеческого. Мужчины рождаются для великих целей, а женщины нужны для того, чтобы выносить мальчиков, родить. Как бы контейнер, понимаешь?

Страх сжимает сердце липкими пальцами. Сердце разрывается от страха.

Мой отец назвал меня «контейнером»? Или я ослышалась?!

– Машенька, – Угрюмый протягивает руку, гладит меня по голове.

– Ты сделаешь только хуже себе, если будешь сопротивляться. Понимаешь? Мне виднее, как правильно для тебя. Ты – моя дочь, моя собственность.

Больно-то как. В отчаянье закусываю губу.

Папа только что разбил мне сердце. Растоптал доверие к себе. Отвожу взгляд, избегаю тяжелого свинцового взгляда Угрюмого.

– Иди к себе, – командует жестко. – Приведи себя в порядок и ложись спать. Завтра сложный день для невесты. Свадьба.

Поднимаюсь сама, и пошатываясь иду на выход.

Больше не на кого и не на что надеяться в этой жизни.

Мама не приедет. Папа – монстр. Жених…

Боюсь даже думать, какая «веселая» жизнь ждет меня с мужчиной, который является правой рукой чудовища.

Глава 11

Седой

– Что ты ко мне всё лезешь и лезешь? – рявкаю я, глядя на Злату, которая тянется через меня к мини-холодильнику, чтобы взять бутылку воды.

– Пить хочу? Нельзя? У вас всё по расписанию?

– Типа того! – криво ухмыляюсь. Не очень приятно, когда сексуальная баба елозит по твоим ногам туда-сюда. Тем более, что я давно голодный. К невесте нет шансов попасть совсем. На этой неделе я обломлюсь. А с новой невестой я спать не собираюсь! Даже если она останется последней женщиной на планете Земля, я к ней не притронусь.

– Я доступная, – тихо шелестит Злата и нежно проходится пальчиками по бедру, по внутреннему.

– Твою мать! Дура что ли? – внутри меня всё сжимается от страха и гнева. Если Угрюмый узнает, что я накануне свадьбы с девкой кувыркаюсь – мне хана. Если Маша узнает… думаю, ей будет фиолетово. Если моя девушка – то расстроится жутко.

Да и мне что-то мараться не хочется. Я не в том настроении.

– Испугался, – смеется заливисто Злата, склоняется к моему уху, шепчет: – Майор испугался девушку?

Мир останавливается на мгновение, в ужасе смотрю на водителя, укладывающего товары позади нас в багажник. Пытаюсь прочесть по его лицу, не слышал ли он чего.

Лицо – неприступная маска. Фиг просчитаешь такого охранника. Даже если услышит лишнее, никогда вида не подаст. Жить хочет. А в доме Угрюмого все молчаливые, как на подбор.