Незримые часы

Он осекся, ибо только теперь Шэнь Сяолун обернулся к нему. И поймав взгляд принца, слуга поспешил пасть на колени:

— Я заслуживаю смерти, Ваше Высочество!

— Заслуживаешь, — согласился Сяолун, вновь уделяя внимание цветку, — Твоей семье будет направлена компенсация в размере двухсот таэлей серебра. Твое место в моей свите займет твой младший брат; позаботься о том, чтобы передать ему все дела перед тем, как примешь яд.

— Благодарю за проявленную великую милость, Ваше Высочество! — провозгласил бывший доверенный слуга, кланяясь в ноги своему повелителю.

Человеку, службе которому он отдал всю сознательную часть своих четырнадцати лет жизни.

А Сяолун уже не обращал на него внимания: на свете было множество вещей гораздо более важных, чем жизнь слуги. Например, что будет лучше оттенять красоту благородной орхидеи в саду дворца Хуаджу: азалия или все-таки пион?

Или тот раздражающий факт, что даже дав ему в руки готовое преимущество в преддверие назначения наследного принца, младший брат все-таки смог испортить ему настроение на весь остаток дня.

Колено немилосердно болело.

Глава 3. Верблюд

Ужин в покои принца (о которых Дану пока сложно было думать как о своих) подала та же служанка Лю, и по количеству блюд юноша сперва даже засомневался, действительно ли это ужин на одного человека. Одних только видов мяса и рыбы было по четыре штуки, и это не говоря о рисе, овощах и разного рода деликатесах.

Впрочем, не деликатесам сейчас уделял Дан основное внимание, и даже не тому, как бы не слишком выдать, что он не умеет сидеть по-местному. Даже боль от ушибов по всему телу была сейчас лишь раздражающей мелочью.

Но он все яснее понимал, что не ставя себя в глупое положение, разобраться в ситуации невозможно. И поэтому, когда Лю налила ему напиток из чайничка (против ожидания оказавшийся не чаем, а легким белым вином), Дан сказал:

— Присядь. Поужинай со мной.

— Молодой господин, я не смею... — произнесла в ответ девушка, однако все-таки села напротив.

— Мне нужно поговорить с тобой, а я не люблю говорить, когда я ем, а мой собеседник нет, — ответил Даниил, — Так что можешь угощаться чем хочешь.

— Да, господин, — ответила служанка, осторожно беря рис.

Даниил дождался, когда она прожует, после чего снова заговорил:

— Мне нужно, чтобы ты ответила на несколько вопросов. Причем очень важно, чтобы ты отвечала на них, даже если они покажутся тебе глупыми. Даже если я и так знаю ответы. Даже если ответы знает любой ребенок. Даже в этих случаях ты должна отвечать, как будто для меня эти ответы будут в новинку. Справишься?

— Я сделаю все, что вы прикажете.

— Хорошо...

Лже-принц задумался, с чего бы начать.

— Давай начнем с небольшой проверки. Кто я? Назови мне имя, титул, статус и чем я известен.

Лю все-таки поднялась на ноги, поклонилась и в таком положении ответствовала:

— Вы Шэнь Лиминь, третий принц королевства Шэнь, заклинатель восьмого ранга, стоящий на пути стихии Воды, хозяин дворца Чиньчжу... и мой хозяин.

Дан очень постарался не выискивать намеков в последней фразе.

Очень постарался.

— Девять лет назад вы победили Шэнь Сяолуна в поединке, хотя он на тот момент был выше вас на один ранг. Также вы известны тем, что разделили ложе с более чем тремя дюжинами женщин, а в вашем личном талисмане заключен Виноградник Неба.

Отвлекшись от мыслей о том, почему неумеренные сексуальные аппетиты вдруг ставят на одну доску с победой в поединке, Дан уцепился за знакомое название и поспешил уточнить:

— Что такое личный талисман и что представляет собой Виноградник Неба?

Кажется, этот вопрос удивил девушку кабы не сильнее, чем вопрос о его собственном имени. И при этом когда она отвечала, голос ее звучал неуверенно:

— Виноградник Неба обращает воду во вкуснейшее вино, обладающее особенно тонким ароматом, недоступным даже искуснейшим виноделам. А личный талисман — это... предмет, который заклинатель создает на протяжении своего обучения... Он позволяет направлять энергию... Или формировать ее... Чтобы творить одно его любимое заклинание без необходимости каждый раз воссоздавать его структуру...

С каждой фразой паузы в ее речи становились все длиннее. Вскоре на глазах Лю выступили слезы, и она призналась:

— Простите, молодой господин. О совершенствовании я знаю слишком мало.

— Ладно, оставим тему магии, — махнул рукой Дан, чувствуя себя полной скотиной, мучающей бедную девушку, — И не надо так бояться сказать что-то не то. Это неофициальный разговор.

А про себя подумал, кем нужно быть, чтобы имея возможность заложить в талисман одно (прописью: ОДНО) заклинание, выбрать что-то настолько специфичное и малополезное. Конечно, он не знал, что еще умели заклинатели, но почему-то не сомневался, что там было что-то, что применимо не только чтобы изысканно нажраться.

— Назови мне имена первых двух принцев, — попросил юноша, — Чем они знамениты и где обитают.

Лю сменила тему, кажется, с облегчением.

— Первого принца зовут Шэнь Веймин. Он владеет дворцом Яньву. Он заклинатель девятого ранга, стоящий на пути стихии Огня, и прославленный воин; под его началом не только вооруженные слуги, но и столичная городская стража. В одиннадцать лет первый принц участвовал в карательном походе Его Величества против мятежного клана Фен; известен победами над Фен Хэем, Лунь Яном и Цзао Хуаном... а также над вами, мой господин.

Последние слова она произнесла очень тихо, вжав голову в плечи, будто боялась, что господин разгневается на них. Однако Дан лишь кивнул:

— С тех пор многое изменилось.

«И теперь он меня просто размажет и не заметит», — мысленно добавил он.

— А второй принц?..

— Его Высочество Шэнь Сяолун владеет дворцом Хуаджу, — с явным облегчением продолжила Лю, — Он заклинатель восьмого ранга, как и вы; стоит на пути стихии Дерева. Однако он не имеет на своем счету громких побед в поединках; напротив, он известен своей крайней осторожностью. Ходят слухи...

Она зачем-то огляделась, будто хотела убедиться, что в комнате нет никого, кроме них.

— ...ходят слухи, что он родился практически невосприимчивым к технике Дыхания Жизни, которой владеют все заклинатели клана Шэнь. Поэтому его раны заживают немногим лучше, чем у обычного человека.

— Тяжело ему, — отметил Дан.

«Сказал парень, вообще не имеющий представления, как пользоваться этой техникой», — мысленно сыронизировал он над самим собой. Однако слишком хорошо он знал, что значит родиться бракованным, неспособным к тому, что дано остальным по праву рождения. Знал — и сочувствовал новоявленному старшему брату.