Незримый гений

Опустив конец рукоятки, Брилл сконфуженно нахмурилась, пытаясь сообразить, почему испытывает это странное чувство дежавю.

— Что у вас за дела в Опере? Вы одеты не как рабочий. Мы не рады незнакомцам, крутящимся тут после закрытия.

За ее вопросом последовала долгая тишина, затем мужчина повернул голову и бросил пристальный взгляд вправо. Он почти незаметно переступил с ноги на ногу и вновь перевел внимание на Брилл.

— С какой стати я должен снисходить до ответов на вопросы уборщицы-простолюдинки? — крикнул он в ответ — и гнев в его голосе затмил справедливость этих слов.

Сделав рукой пренебрежительный жест, загадочный мужчина отвернулся от нее и шагнул направо, чтобы удалиться по проходу, явно горя желанием избавиться от ее присутствия. Поджав губы, Брилл ощутила, как в ней нарастает ярость. Она так и не привыкла к тому, как унизительно здесь обращается с ней большинство людей. Инстинктивно ощетинившись, она сделала шаг вперед и ткнула мужчину рукояткой в грудь, не давая тому уйти.

— Для рабочего у вас слишком правильная речь, месье. Но ни один знатный господин не будет устраивать свидание в театре в столь поздний час. Большинство из них приглашает любовниц в отельные номера. У нас тут быстро заучивают азы правил конфиденциальности, — холодно заявила она, чувствуя себя необычайно освеженной бурлящим в крови жгучим бешенством. Хорошо было иметь возможность снова открыто показать свой гнев.

— Зачем вы докучаете мне этим бесполезным вздором?

— Суть в том, месье, что раз вы не демонстрируете обычных черт местной знати, значит, скорее всего, вы такой же простолюдин, как и я. — Когда мужчина в плаще отступил от швабры и попытался быстро ретироваться в противоположном направлении, Брилл последовала за ним. Незнакомец тихо зарычал, но она стояла на своем — даже перед лицом его растущего раздражения. Преследуя его темную фигуру с настойчивостью бульдога, она в третий раз заступила ему дорогу. — Я не закончила! Я собиралась сказать, что раз вы такой же простолюдин, как и я, то я без малейших колебаний сдам вас в полицию, если вы продолжите еженощно пугать персонал! Шутка уже приелась. Вы уже явно получили свою порцию веселья, теперь пришло время прекратить. У вас наверняка есть какая-то работа в театре, чтобы достаточно занять вас и чтобы вы оставили всех в покое.

Замерев, мужчина защитным жестом опустил голову и приподнял плечи; от его позы разливалось растущее напряжение.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

— Разве нет? Вы не слыхали о местном привидении? И о его розыгрышах над людьми?

— Нет.

— Итак, вероятно, вы не видели никого другого, шныряющего тут повсюду во тьме? Потому что, очевидно, именно призрак недавно сбросил кипу старых костюмов на парочку хористок.

— Абсолютно никого.

Брилл резко втянула воздух и досадливо сжала губы в узкую полоску. Тревога, которую она ощущала лишь несколько минут назад, начала выветриваться, и истории о призраках и странных событиях поблекли в ее голове. Ее страхи магическим образом расплавились от жара нарастающего раздражения.

— То есть то, что вы стояли над тем самым местом, где те девушки были напуганы, — просто совпадение? — Последний вопрос был встречен ледяным молчанием, и Брилл топнула ногой. — По-вашему я совсем дура? Я знаю, что это были вы, кто бы вы там ни были. И я требую, чтобы вы немедленно прекратили эти глупости.

— Почему? Боитесь, что растеряете свою богом проклятую самоуверенность? Что окажется, что вы не так храбры, какой притворяетесь?

Стремительно шагнув вперед, Брилл злобно ударила таинственного мужчину в грудь рукояткой швабры:

— Нет, засранец. Моя четырехлетняя дочка была со мной сегодня во время работы. Когда ты сбросил этот мусор на тех девушек, то до смерти напугал ее. Она совсем еще крошка… и клянусь, если из-за этого у нее будут кошмары, я тебя изловлю и кастрирую за все неприятности, что ты мне причинил.

Из-под капюшона вырвалось недоверчивое фырканье, и Брилл почувствовала, как эти пылающие глаза вновь уставились на нее, затем мужчина отпихнул рукоятку. Мгновение поизучав ее лицо, мужчина неловко замялся.

— Я не знал, что вы там были… не говоря уже о присутствии Ар… ребенка.

— Незнание не служит оправданием, месье. А ваше невежество не изменяет факта ваших действий, учитывая, что, по-видимому, вы только что сознались в преступлении.

— И что вы знаете о преступлениях? Худшее, что здесь случалось, это громкий шум и мерцающие тени.

— Или люстра, сброшенная на головы ни в чем не повинным людям? Как насчет этого? — И вновь ее вопрос был встречен молчанием — уже привычная реакция, когда мужчина не желал отвечать. — Не хотите спросить меня, откуда я об этом знаю? Я знаю, что человек, притворявшийся призраком в прошлом году, едва не стал массовым убийцей. Я знаю, что люди здесь по-прежнему достаточно боятся его, чтобы впадать в истерику всякий раз, как опрокидывается подсвечник. Какое вы имеете право спекулировать этим страхом? Если это не преступление, то тогда я уж и не знаю, что им считать!

— Они говорят, что человек, совершивший все это, уже мертв, поэтому не стоит бояться повторения прошлогодних событий. Они явно были делом рук безумца. Мои действия ни в коей мере нельзя сравнивать с…

— Это не имеет значения. Вы используете воспоминания о прошлом годе к своей выгоде. Вы используете поселившийся в них страх в своих целях!

— А что, если я скажу вам, что твердо намерен продолжать все, что пожелаю, независимо от ваших заявлений.

— Тогда я без проволочек пойду в полицию и проинформирую их о нашей проблеме с призраком. Я не позволю вам или кому-либо другому учить мою дочь бояться ее нового дома. — Подняв руку, чтобы скрыть неожиданно проскочивший в голосе надлом, Брилл на шаг отступила от мужчины. — Я этого не позволю. — «Нет… моя дочь не научится бояться мести мужчины. Как я научилась. Будь я проклята, если не добьюсь этого».

Сделав несколько судорожных вдохов, Брилл постаралась взять себя в руки, не желая выглядеть слабой перед незнакомцем. И вздрогнула, когда тот сделал крохотный шаг вперед, словно намереваясь коснуться ее… но спустя мгновение вновь подался назад. Под ее настороженным взглядом фигура в плаще окостенела и отступила еще на несколько футов, пока не наткнулась на перила. Дурное предчувствие, которое не отпускало Брилл в первые пару минут разговора с незнакомцем, нахлынуло с новой силой. Затем что-то изменилось в воздухе между ними — тот завибрировал от напряжения подобно туго натянутой скрипичной струне.

— Не думаю, что визит в полицию будет в ваших интересах, — прошептал мужчина с намеком на мрачную улыбку.

— Что вы имеете в виду? — с излишней резкостью полюбопытствовала Брилл.

— Вы ведь не просто так пришли сюда, верно? Вы правда хотите, чтобы в полиции узнали, где вы работаете? — Он сделал паузу и склонил голову набок, наблюдая, как выражение ее лица меняется от неверия к ужасу. — Потому что, видите ли, молодая женщина может скрываться в Опере лишь по двум весьма конкретным причинам. Либо она совершила какое-то преступление и решила залечь на дно, либо она сбежала от мужа… или отца… или любого другого родственника мужского пола, какого пожелаете назвать. Потому что если бы вы не прятались от чего-то, то остались бы снаружи, и о вас бы позаботилась семья.

— Понятия не имею, о чем вы. В смысле, вы даже не знаете меня. Я никогда прежде не слышала здесь ваш голос, — заявила Брилл, еще сильнее встревоженная информацией, которой этот загадочный мужчина так небрежно с ней поделился. Словно знал больше, чем говорил.

— И я могу представить, что ваш «родственник мужского пола» заплатил бы кругленькую сумму за сведения о вашем местонахождении, — продолжил тот, поднимая затянутую в перчатку руку и замирая, едва не дотронувшись до пряди ее распущенных волос. Белизна хлопковой рубашки мужчины засияла во мраке, когда накидка сползла назад, открывая одежду под ней. — Что это вы сотворили со своими чудесными волосами, мадам? — мягко пробормотал он; необычайно музыкальный голос оплетал разум Брилл паутиной обмана. «Святая Мария, у него голос, как у сирены. Ох! О чем я только думаю? Он подлый, бесчестный мерзавец… прекрати думать о его голосе».