Незримый гений

В течение этой эмоциональной тирады голос Брилл поднялся до крика, от волнения ее мелодичный акцент усилился, искажая слова.

— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, поэтому отныне я больше не буду вашим мальчиком для битья! — рыкнула она, наклонившись вперед и тыча пальцем Эрику в грудь. — Еще раз позволите себе выйти за рамки дозволенного, вымолвите хоть одно оскорбительное слово — и получите то, что заслуживаете! Хороший пинок под зад!

Повернувшись на каблуках, Брилл промчалась через комнату и выскочила за дверь, захлопнув ее за собой с такой силой, что некоторые картины, висевшие на стене, сорвались с гвоздей и разбились. Эрик был ошеломлен ее яростью. Эта вспышка была полной неожиданностью, учитывая обычно спокойную манеру поведения Брилл. «В тихом омуте…»

Брилл неслась по дому, ее коса яростно моталась из стороны в сторону при каждом шаге. Сердце все еще колотилось от кипящего в жилах гнева. «Не могу поверить, что настолько потеряла контроль над собой. Я так не злилась годами! Но уверена, этот мужчина заслужил это! Я никогда не встречала более невыносимого человека, чем он…» Сбавив шаг, Брилл открыла дверь во временно используемую ею комнату. Тихо закрыла ее за собой и сразу направилась к шкафу, чтобы переодеться в чистое. Она еще даже не начала раздеваться, когда тишину раннего утра нарушил заспанный детский голос.

— М-мама, на кого т-ты в-вопила? — вопрос был задан на чистом английском, но с легким заиканием.

Брилл отвернулась от шкафа; поджатые губы растопила ласковая улыбка, когда ее взгляд наткнулся на ребенка, только поднявшегося с постели. Гладкие черные волосы девочки торчали под странными углами, а ее ангельские щечки были все еще розовыми со сна.

— Прости, я разбудила тебя, милая. Мама ни на кого не вопила.

Маленькая девочка уставилась на Брилл на удивление недоверчивыми серыми глазами. Она была невероятно проницательна для своих трех с половиной лет.

— Т-ты к-кричала на с-спящего человека? — спросила девочка, выскочив из постели и подбежав к матери, на ходу поднимая ко рту большой палец.

Брилл раздраженно стянула с себя испачканные жакет и юбку.

— Ария, сколько раз я просила тебя не соваться в бывшую мамину комнату?

— Много, — невнятно промямлила Ария с пальцем во рту и потерла заспанные глаза. — Н-но я не заходила…

— Да неужели? Тогда как ты узнала про спящего человека? — спросила Брилл, переодеваясь в теплое серое хлопковое платье.

— Я в-видела его во сне п-прошлой н-ночью, — сказала девочка, вынув палец изо рта. — Можно я н-надену сегодня свое розовое п-платье?

Брилл замерла, перестав застегивать пуговицы на платье.

— Что ты имеешь в виду, дорогая?

Ария сверкнула широкой улыбкой, продемонстрировав дырку на месте недавно выпавшего зуба.

— Я з-забыла, — сказала она рассеянно, цепко ухватила юбки Брилл и принялась размахивать ими туда-сюда. — П-пожалуйста, м-можно я н-надену розовое платье! — захныкала она, этот разговор явно вызывал у нее скуку.

Вздохнув, Брилл кивнула, вызвав у дочери восторженный визг. Ария убежала к своему комоду и выдвинула ящик, вытащила из него платье и принялась неуклюже натягивать его через голову. Брилл быстро отловила сражающуюся с платьем девочку и с редкостной сноровкой помогла ей просунуть тонкие ручки через правильные отверстия.

— М-можно я поиграю сегодня на п-пианино? — спросила Ария, кружась по комнате и любуясь, как отделанные оборками юбки закручиваются вокруг ее коленок.

— Да, но прошу тебя, дождись окончания ланча, — рассеянно ответила Брилл, закончив застегивать платье и шагая к двери и одновременно застегивая платье.

— М-можно я пойду и п-поздороваюсь со спящим ч-человеком? — застенчиво спросила Ария, дождавшись, когда Брилл отвлечется от пуговиц.

— Д… Нет! Нет, нельзя! Это нехороший, нехороший человек. Он тебе совсем не понравится, — твердо заявила Брилл с ноткой недавнего гнева.

Ария молча надула губки, ее темные брови резко опустились, нависнув над большими серыми глазами.

— Н-но ты говорила м-мне быль вежливой со всеми!

— В данном случае мы сделаем исключение. Арианна, не испытывай мое терпение. Я уже сказала нет!

— Н-но он очень г-грустит, м-мама. Как т-ты о п-папе. М-может, п-поэтому он н-нехороший!

Брилл замерла на месте и медленно повернулась, чтобы посмотреть на Арию, вперед нее проскользнувшую на кухню. Ее дочь всегда обладала врожденным даром чувствовать определенные ситуации и людей, но с годами случайные всплески проницательности становились все более и более частыми. Ария могла унаследовать цвет волос покойного отца, но становилось заметно, что она в первую очередь мамина дочка.

— В любом случае, он гадкий человек, и, возможно, маме придется снова кричать на него. Так что тебе пока нельзя идти и докучать ему, Ария.

— Лааадно! — пропела Ария — теперь ее внимание привлекли кусочки яблока на кухонном столе.

К сожалению, Брилл не владела поразительным талантом дочери прощать и забывать. Вместо этого она была способна цепляться за обиды годами. Сев на стул и наблюдая, как Ария жует свой завтрак, Брилл накручивала себя, вспоминая поступок Эрика. «Грустит он, ага, как же… Я могу распознать грубияна с первого взгляда. И пока он не извинится, буду относиться к нему с тем же уважением, с каким он относится ко мне».

========== Глава 10: Простить и забыть ==========

Неделя тянулась невыносимо медленно. Эрику за всю жизнь не было так скучно. Даже в первые дни под Оперой, до того, как положить начало легенде о Призраке, он находил способы себя развлечь. Вдобавок, это место, хотя и более благоустроенное, нежели подвалы театра, доводило его до безумия. Днем и ночью единственным, чем Эрик мог занять голову, были его собственные мысли. Которые, как он признавал, в целом не были приятными.

Дни проходили по заведенному распорядку. Брилл появлялась во время завтрака, обеда и ужина, чтобы поставить поднос с едой, и сразу же уходила. Часом позже, минута в минуту, она возвращалась, чтобы забрать тарелки. Ни разу за семь дней, прошедшие с того момента, как Эрик накинулся на нее, Брилл не сказала ему ни слова. Даже когда он осторожно попросил какую-нибудь одежду, она принесла чистые штаны и простую хлопковую рубашку в следующее время кормления. Несмотря на гнев, она была добра к нему.