Незваные гости

– Клянусь! Клянусь! Заступник! Создатель! Святые! Да благословит тебя Заступник, ты спасла его!

Одила, бормоча благодарности, прижала к сердцу своего Диди и выскочила за дверь. Вейма тяжело осела на пол.

– Я потрясена, - проговорила Магда, протягивая стакан молока.
– Я могу исцелить, но человек останется слабым. Нескоро к нему вернутся силы и бодрость. Ты же сделала ребёнка таким здоровым и сильным, каким он никогда не был.

Вейма обхватила стакан обеими ладонями. Сделала глоток. Руки у неё тряслись.

– Знаешь, истории про женщину, которая по ночам убивают детей - это чистая правда, - сказала она. Голос тоже дрожал.
– Я это она и есть. Я прихожу в темноте, я склоняюсь над колыбелями, я пою свои песни, я пью их кровь, я насылаю кошмары...Я ведь проклятая... Нежить. Я нежить... Я прихожу по ночам...Моя походка легка... шаги неслышны... от меня нет спасения...

Можно промолчать. Можно солгать на исповеди. Но нельзя скрыть, что твой ребёнок чудом исцелился за одну ночь. Наутро Диди весело носился по двору. Это заметили.

Тогда тоже собралась толпа. Крестьяне были угрюмы, прятали глаза. Отец Гайдин кричал, всё больше входя в раж. Вейма после думала, что он уже себя не слышал.

– Взгляните на эту женщину!
– надсаживался священник.
– Своими руками она вырвала невинное чадо из чистого воинства Заступника и ввергла его в в руки Врага! Умри он этой ночью - ему бы уже пели хвалу на небесах! Но он остался на земле! Он открыт скверне, он вырастет грешником, как его мать, как все вы! Он потерял своё место среди...

Его прервал камень, разбивший губы. Только тут отец Гайдин взглянул в глаза своей пастве.

– Значится, мы все грешники?
– угрожающе спросил мельник.
– Значится, твоё отпущение грехов не помогает?

– Да где ж это видано!
– завопила Мета.
– Ворон! Убийца! Вы слышали?! Он сказал, что лучше бы дитя умерло! Волк! Душегубец!

Прилетел ещё один камень. За ним ещё.

Отец Гайдин оказался не слишком храбрым человеком. Он не хотел умирать за свои слова. Священник подобрал рясу и бросился бежать прочь от деревни, туда, где на невысоком холме стоял замок барона.

...через неделю он тихо исчез. А в деревне появился отец Керт. Он был из белых и вскоре женился на местной девушке. К счастью, когда его дочь заболела, Магду позвали сразу. Вейме не пришлось участвовать в её исцелении.

– Воззовём к Заступнику, чтобы он просветил наши умы и вложил в сердца понимание!
– призвал священник.
– Откроем сердца для милосердия людского и будем ждать милосердия божественного!

– Погоди-ка, отец!
– вскочила на ноги Мета, оправляя латанную юбку.
– Ты что же! Призываешь отпустить эту мерзавку?! А она продолжит пожирать наших детей?! Ты этого хочешь?!

Отец Керт осенил женщину священным знамением. Крестьянка неуверенно попятилась.

– Истина не на земле, а на небесах, - серьёзно ответил он.
– Не слабым человеческим разумением может быть открыта правда. Гнев затуманил твой взор. Молись, дочь моя, моли Заступника избавить тебя от греха!

– Но, отец...
– оторопела крестьянка.

– Значится, Мета ошибается?
– подошёл к ним мельник.
– Почему тогда девка молчит? Другая бы...

"Потому что всё это уже было" - подумала вампирша.

– Не громкостью крика измеряется невиновность, - с той же серьёзностью заметил отец Керт.
– Мета добрая женщина, но она гневлива и пристрастна. Чего вы хотите, верующие - совершить несправедливость или защитить ваших детей?

– Детей!.. Защитить!.. Пусть отец разберётся!.. Барона зовите! Детей, детей! Гоните её в шею!
– раздалось из толпы.

Креб и Риг потихоньку стали оттирать Мету в сторону, но не такой была эта женщина, чтобы оставить за кем-то последнее слово.

– А пусть она улыбнётся!
– потребовала она.
– Пусть эта тварь покажет зубы!

Вейма вздохнула. Всё это уже было.

– Дочь моя, не думаю...

– Нет, она права!
– снова вмешался мельник.
– Почему девка никогда не улыбается?!

– Или ты Заступник, чтобы читать в чужих сердцах?!
– разгневался отец Керт.

– Прекратим это, - вздохнула Вейма. Если бы вампиров было так легко взять, их бы перебили ещё на заре человечества.
– Мета! Ленз! Подойдите ближе, не бойтесь.

– Ишь, какая!
– заворчала Мета, но опасливо подошла ближе. Вейма без улыбки оскалила зубы. Клыки были совершенно обычного для человека размера. Люди не знали, что зубы вампира меняются только перед укусом или если необходимы в драке.

– Довольно с вас?
– спросила вампирша. Мета разочарованно махнула рукой.

– Надо вторую сюда приволочь, - проворчала она.

– Ну, Магда-то точно улыбается!
– возразил Креб.
– Сам видел!

– Ага, когда она тебя по лбу половником огрела, чтобы руки не распускал!
– поддел его Риг.

– Это всё?
– кротко спросила Вейма. Неужели так просто...

– Но дети-то пострадали!
– резонно прозвучало в толпе. Все обернулись. Говорил кузнец Вилли, ражий детина, о котором все знали, что он в церковь не ходит и знается по ночам с огненными духами. Кое-кто даже "припоминал", что в детстве-то волос у него не был рыжий. А как к наковальне да горну встал - сразу масть сменил. Кузнец только ухмылялся. Вейма точно знала, что слухи не то чтобы совсем беспочвенны. Кузнец закупал у Магды красную краску. Слухи ему очень нравились.

– Зовите сюда ведьму!
– предложил виноградарь Йаган.
– Если к нам какая-то нечисть повадилась, кто лучше ведьмы с ней справится?

– Одумайтесь!
– потребовал отец Керт.
– Не колдовскими ухищрениями, а только священным словом да верой побеждают Врага!

– Вы, отец, прогуляйтесь!
– вежливо предложил сын кузнеца Липп. Щуплый и низкорослый, он считался слишком хлипким, чтобы помогать отцу в кузнице. А кроме того, до работы парня было не дозваться. С утра он спал так крепко, что не разбудить, днём купался и перешучивался с пришедшими стирать бельё девушками, а то уходил на весь день в лес собирать малину. Отец давно махнул на него рукой, а крестьяне уговаривали Вилли взять себе подручного, а сына прогнать взашей.