Незыблемые выси

Шагавший рядом Лиходей проявлял лишь вежливый интерес. Потому Тит не умолкал, все рассказывал и рассказывал отцу о времени, проведенном с Фэрфакс: о неудачах, разочарованиях, победах. Все, кроме того, что в соседней скользящей куда-то клетке заперта ненастоящая стихийница.

Коридоры, лестницы, ступени. Он мог бы поразиться тому, как безупречно движутся их незримые капканы. Или замысловатой резьбе на деревянных панелях, коими было устлано все вокруг. Но единственное, что привлекало его внимание, — это отсутствие людей на этом бесконечном спуске.

Неудивительно, что Лиходей располагал собственной дорогой через свои владения. И Цитадель, и замок полны секретных проходов, известных лишь членам семьи и, возможно, нескольким старшим слугам. Но это означало, что Кашкари и Фэрфакс едва ли смогут их найти.

Голос Тита слабел.

— Я забыл тебе рассказать. Помнишь «Энциклопедию зелий», которую испортила мама в день вашей встречи в книжной лавке? Написанное ею тогда заставило Фэрфакс вызвать первую молнию. Мы связаны судьбой, все мы.

Они уже не спускались, а двигались по ровному коридору, достаточно узкому, чтобы клетки Тита и Фэрфакс двигались одна за другой. Открылась дверь в огромную комнату.

Огромную комнату с крупной мозаикой на полу — атлантийский водоворот в окружении волн. В точности как описывал Кашкари.

Они достигли крипты.

В дальнем конце на возвышении стоял вычурный саркофаг. Перед ним расположились в два ряда шесть простых приподнятых платформ. Пять из них были пусты. На шестой лежал Уэст, ученик Итона, похищенный, потому что он, как и отец Тита, обладал поразительным сходством с Лиходеем.

Клетки замерли посреди крипты.

— Только достойный пройдет дальше, — провозгласил Лиходей.

И, обрушив на Фэрфакс молниеносный удар, отстранился — Тит и вскрикнуть не успел. Фэрфакс с искривленным от боли лицом прижала ладонь к правому плечу. Лиходей поднял широкий клинок, зачарованно разглядывая алые капли на стали.

— Чудесная кровь, — заявил он, направляясь к саркофагу. — Надеюсь, она сообщит мне, что ты станешь исключительно стоящей жертвой. Но конечно, это лишь формальность — мы оба знаем твою силу, дорогая.

Вот только кровь ничего подобного не сообщит. И тогда Лиходей узнает правду.

— А у тебя точно еще остались части тела, которые можно использовать для жертвоприношения? — усмехнулся Тит, хотя его ладони вспотели.

— Пытаетесь тянуть время, принц? Нет, срок для досужей болтовни вышел.

Теперь из-за саркофага виднелись лишь голова и плечи. Лиходей занимался своими чудовищными процедурами.

— Тебе когда-нибудь снятся твои дети? — предпринял последнюю попытку Тит. — Их окровавленные останки? А как насчет твоей маленькой внучки? Ты видишь, как она молит больше не причинять ей зла?

— С каким же удовольствием я отрежу вам язык, ваше высочество, — совершенно невозмутимо ответил Лиходей. — Я окажу магическому миру услугу. Уве…

Он осекся. Затем вскинул голову и уставился на Фэрфакс. Она ответила ему тем же. Лиходей вновь опустил взгляд, похоже, повторяя процедуру.

И снова поднял глаза.

У Тита кровь застыла в жилах.

Лиходей знал. Знал, что его одурачили, что перед ним не та, ради поисков которой он перевернул небо и землю.

Медленно он приблизился.

— Не позволяй ему причинить боль моей подруге! — закричал Тит. — Отец, не позволяй ему. Помоги нам!

Лиходей остановился перед клеткой Амары:

— Кто ты?

— Я всего лишь один из твоих заклятых врагов, — четко и гордо ответила она, поднимаясь на ноги. — Нам нет конца. Как только один падет, другой займет его место. Твои дни сочтены, мерзкий старик. На самом деле, ты не доживешь до нового…

Лиходей поднял руку. Амара упала.

— Нет! — закричал Тит. — Нет!

Легкое искривление воздуха, отмечавшее границы ее клетки, исчезло. Лиходей вновь поднял руку и отшвырнул Амару на добрых десять аршинов прямиком в опорную колонну.

— Нет, — прошептал Тит.

А Лиходей уже стоял перед ним.

— Где она? Где Иоланта Сибурн?

Тит услышал свой тихий полубезумный смех.

— Не знаю. И ты можешь влить мне в глотку сколько угодно сыворотки правды, но получишь тот же ответ. Я не знаю, где она.

Взгляд Лиходея прожигал насквозь.

— Тогда ты тоже умрешь.

* * *

В черных туниках и полушлемах, которые Иоланта одолжила среди костюмов, приготовленных для бала-маскарада Спящей красавицы, они с Кашкари мало отличались от любых других всадников на вивернах. Через полчаса полета она увидела в отдалении небольшое озеро света, как и предсказывал друг.

Иоланта поняла, что едва дышит, а из сердца как будто давным-давно откачали всю кровь. Но ей уже не требовалась храбрость: отчаяние стало наилучшим стимулом.

— Свет исходит с вершины горы, — объявил Кашкари через пару минут. — Изнутри.

Иоланта прищурилась. Он был прав — свет будто сочился сквозь большой конический пик. Она глубоко вдохнула. Теперь описание дворца главнокомандующего наконец стало понятным.

— Он в кальдере.

— Есть шанс, что ты пробудишь вулкан?

Как сделал его дядя.

— Если бы… Будь где-то поблизости магма, я бы ее почувствовала. Но внизу лишь твердый камень. Прости.

Кашкари разочарованно скривился:

— Лиходей вряд ли упростил бы нам задачу.

Над кальдерой кружили виверны. Их было гораздо меньше, чем ожидала Иоланта. Даже Лиходей не мог по мановению волшебной палочки заменить сотни опытных наездников, которых уничтожил в Сахаре. Но исполинские василиски, запряженные в огромные бронированные колесницы, поражали и пугали своим видом, как и предполагало описание.

Множество сторожевых башен высились на вершинах, окружавших кальдеру, на краях прежнего вулкана. Солдаты патрулировали различные участки этого обода, и время от времени туда на несколько минут приземлялись виверны, но вскоре вновь поднимались в воздух.

— Давай спустимся. Наездники делают это довольно часто, и нам не следует привлекать излишнего внимания.

Они приземлились на внешней стороне кальдеры — в темной впадине неподалеку от края, но не на самой вершине, — и вернули виверн в Горнило. На лугу вновь царило столпотворение, а Небесная башня расположилось поблизости. Они в спешке вышли, взяв медный ключ, оброненный кем-то в траве, чтобы оставить портал открытым.