Ни конному, ни пешему...

Лиза задумалась. Братьев она видела последний раз года полтора назад. Они тогда приезжали в гости. Сами, без родителей. Проведать любимого дедушку. Ага. Кто б сомневался.

Долговязые белобрысые подростки. В меру нагловатые, в меру осторожные. На старшую сестру косились с опаской, старались держаться от нее подальше. Мурза-негодница без спросу наведалась ночью в их сны подсмотреть, подслушать. Мальчишки впечатлились. По дому ходили — от тени шарахались.

Хотя, что тут такого?! Ну, кошка, ну черная, ну приснился обоим одинаковый…даже не кошмар, так… кошмарик. Мурза, между прочим, наказана была.

Сейчас им должно быть лет 17-18.

— Знаешь, — задумчиво протянула девушка, — решай сам. Это же твои внуки.

И мысленно добавила: «А уж я пригляжу».

Немного поболтав с дедом о всяких пустяках, и убедившись, что настроение у старика улучшилось, она отключила связь и допила остывший чай.

Хорошо, что Ядвига ушла ещё до рассвета «по делам» и не слышала этого разговора. Хотя бабушка особо не вмешивалась в их отношения с матерью, оставляя выбор Лизе. Пусть сама делает выводы. За что та была безмерно благодарна.

Распахнулась дверь, комнату наполнил запах хвои, терпких духов и морозного зимнего утра. Ведьма зашла в номер, скинула шубу и упала в кресло, устало вытянув ноги. Мурза мгновенно запрыгнула хозяйке на колени, сытно заурчала. От кошки тянуло горькими воспоминаниями и застарелой тоской. Терпко и приторно, как валерьянкой.

— Где ты была? — с интересом спросила Лиза, усаживаясь на подоконник.

— На реку ходила. И по городу немного прошлась.

Выглядела бабушка неважно, под глазами залегли тени, резче проступили морщины. Она стянула перчатки и стала растирать замёрзшие пальцы.

— Чаю сделать?

Старая ведьма молча кивнула. Лиза соскользнула на пол, тревожно поглядывая на бледное лицо Ядвиги, стала заваривать чай, добавляя к колдовским травам толику силы.

— Я давно тут не была, — бабушка откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. — Сначала все напоминало о прошлом. Потом…оказывается, есть раны, которые не затягиваются и через сотни лет.

Мурза с Лизой переглянулись. Кошка, которая не кошка, покаянно вздохнула, мол, прости, хозяйка, не справляюсь. Девушка обхватила ладонями чашку, поднесла к губам, шепча наговор. По комнате поплыл аромат спелых яблок, горячей сосновой смолы, сладких ночных фиалок.

Ядвига открыла глаза, принюхалась и расслабленно улыбнулась. Внучкины эксперименты с травами и запахами приводили ее в восторг. Лиза пригубила, довольно кивнула и протянула чай бабушке.

— Ты поэтому не привозила меня сюда в детстве?

— Угу, — старая ведьма сделала небольшой глоток. Блаженно зажмурилась.

— Завтра Солнцеворот, — осторожно напомнила Лиза. Не то, чтобы бабушка страдала забывчивостью, но все-таки…

Ядвига насмешливо глянула на внучку, в темных глазах заплясали веселые искорки.

— Я знаю, — ещё один глоток. — Чай бесподобный, впрочем, как всегда. Спасибо, солнышко. Мне уже лучше.

Она аккуратно поставила чашку на тумбочку, потянулась и зевнула.

— Не переживай, я все помню. Мы отправимся в Лес на закате. Я хочу пройти старой тропой. А сейчас, прости, но мне нужно пару часов поспать.

Глава вторая. Городской парк.

Город нежился под лучами холодного зимнего солнца. Самый короткий день годового круга выдался морозным и ослепительно снежным. Воздух пронизывало ощущение близкого рождества. Оно игриво затаилось в пряном запахе глинтвейна и горячего шоколада, в россыпях сувениров на каждом углу, в смолистом аромате хвои — местные жители предпочитали живые зелёные ели практичным пластиковым копиям.

Двери домов сплошь украшали нарядные венки, магазины и кафе соревновались, чья витрина эффектнее и заманчивее. А на центральной площади напротив старой ратуши красовалась городская ёлка.

В разгар рабочего дня народу на улицах негусто. Но легко можно было представить, как в сумерках молодежь и детвора сходятся шумными компаниями на каток. Как зажигаются сотни золотистых огоньков, как сверкают гирлянды на аллеях парка, а городской оркестр играет праздничные мелодии. И музыканты, отчаянно фальшивя на морозе, подмигивают нарядным румяным пани, а те смущаются, пряча довольные улыбки в роскошный мех.

И снег.

Везде.

На островерхих крышах и широких карнизах, на вывесках и фонарных столбах, на козырьках дверей и черных ветках деревьев.

Городок был похож на сказочный пряник.

Сладкий на морозе, затейливо украшенный орехами и марципаном. Такой, которому радуются малыши и совсем юные девушки.

Ни ребёнком, ни юной девушкой Лиза себя не считала, а пряники не любила с детства. То ли накопившаяся усталость не давала наслаждаться праздничной атмосферой, то ли непонятная тревога мешала расслабиться. Нарядные улицы бабушкиного родного города вызывали глухое раздражение и ничего больше.

Хотелось кофе.

Крепкого.

Черного.

Без сахара.

Чтобы перебить приторную липкую сладость окружающего мира. Ещё хотелось в лес.

До одури.

До глубокого жара в подреберье. Жара, который грозился заполнить ее всю, перетечь в ладони и выплеснуться наружу тягучими волнами проклятий.

Сила выходила на пик.

Близился Солнцеворот.

Лиза накинула капюшон. В темной куртке, темных штанах и высоких спортивных ботинках ее легко было принять за мальчишку-подростка. Дед раньше грустно вздыхал, ругался с Никифором и требовал у нелюдя «нормально кормить ребенка». Потом смирился. Сказал — против крови не попрешь, а Лизкина бабка (настоящая, смущаясь, признался дедушка), была такой же — невысокой и хрупкой.

— Прям принцесса! — он хмыкнул, грустно вспоминая молодость. — А я, прикинь, увалень детдомовский, боялся ее пальцем тронуть, думал — сломается от моих лапищ…

Воспоминания отвлекли от мрачных мыслей. Дышать становилось легче, сила привычно свернулась калачиком, терпеливо ожидая ночи. Девушка сняла капюшон, поправила рюкзак на плече и подставила лицо зимнему солнцу, зажмурилась и глубоко вдохнула свежий морозный воздух. Все-таки она устала…

Бабушка, напротив, выглядела вполне отдохнувшей и довольной жизнью. Выспавшись после ранней прогулки, ведьма решительно повела внучку кормить обедом. Та отнекивалась, предпочитая крепкий черный кофе тушеным в сметане грибам, фаршированному зайцу, сырному пирогу и прочим изыскам местной кухни.

Ядвига понимающе кивала, зная, что колдовская сила ненадолго может заменить калории, но настояла на своем и внимательно проследила, чтобы Лизка плотно поела, потому что в «лесу разносолов нет, а домовик остался дома ухаживать за Степушкой».

Внезапно Ядвига остановилась, огляделась по сторонам и, заметив около стоянки высокого плотного мужчину в темном пальто, осторожно подошла. Тот увлеченно говорил по телефону, размахивал руками, ничего не замечая вокруг. Ведьма приблизилась сзади, положила ладонь ему на спину напротив сердца. На мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь. Довольно улыбнулась, кивнула каким-то своим мыслям. И… отошла. Незнакомец продолжал разговор, не замечая странную пожилую пани.