Ни слова о магах

Пропала пыль. Шаги звучали гулко, отчетливо. Невольно хотелось ступать осторожней, чтобы не будить эхо.

Остались позади тихие, зловещие шепотки и шорохи Призрачные тени не шарахались из-под ног, не колыхались над головами, не тянули рваные щупальца к затылкам людей, ероша волосы ледяными касаниями.

Даже мрак вроде бы чуть рассеялся. Впрочем, взгляд все равно тонул в его толщах.

— Уже близко, — сказал Хурхас, ощущая трепет волокон Силы.

— Что? — Стас словно очнулся, дернул головой, огляделся. — Сколько мы уже идем?

— Второй день.

— Не может быть!

— Скоро будем наверху.

— А Назлух? — подал голос Джош.

— Он где-то рядом. Но он нас потерял.

— Почему?

— Скоро сами все увидите…

С каждым шагом светильники в руках мага бледнели. Воздух вокруг словно наливался серым светом. Вот уже проступил потолок — явно рукотворные плиты были испещрены мелкой резьбой. Стас, задрав голову, на ходу разглядывал причудливый рельефный орнамент, пытаясь понять, что же там изображено.

Потом маг хлопнул в ладоши, погасив магические огни.

Все остановились.

— Смотрите… — сказал Хурхас, поднял руки над головой и прошептал несколько слов.

Потолок над ними как будто ожил, засиял радугой. Искрящиеся пылинки сыпались с него и, медленно кружась, опускались на людей, опадали на ровный каменный пол и угасали тихо, словно таяли. В воздухе разлилось благоухание. Волны света катились все дальше и дальше по потолочным барельефам, расходились неровными концентрическими кругами. Казалось, наступил летний день-яркий и прекрасный. Но мириады танцующих искорок не давали разглядеть, что же творится вокруг. Впрочем, кое-что было видно: толстые колонны, украшенные барельефами, ряды странных статуй, возвышения со ступеньками, похожие на алтари.

— Что это? — спросил Стас, потрясенно оглядываясь.

— Мавзолей, — ответил Хурхас. — Это место наполнено Силой, здесь покоятся останки сотен магов. Назлух ослеп, он не может почуять меня, пока я тут. Так что мы незамеченными выберемся на поверхность и останемся незамеченными еще какое-то время, пока не удалимся от Мавзолея на достаточное расстояние.

— Он догадывается, где мы? — спросил Джош, стряхивая с волос искрящуюся благоухающую пыль.

— Да. Теперь да.

— Но что помешает ему перекрыть выход?

— Здесь их тысячи. И все они невидимы.

— Он может сам спуститься сюда?

— Я же говорю: все входы спрятаны… Даже если бы и мог, он не станет этого делать.

— Почему?

— Он будет ждать меня на поверхности, в стороне от Мавзолея. Это намного проще и надежней. Возможно, он разобьет свою армию на отряды, выставит посты. Но это мало ему поможет. Там, на поверхности… — Хурхас поднял палец к потолку и усмехнулся. — Впрочем, вы сами все увидите… Сейчас сделаем небольшой привал, а потом будем выбираться отсюда.

— Хорошо, — выдохнул Джош, снял длиннополое пальто, бросил его на каменный пол и лег, вытянув ноги. Потянулся, хрустнул позвонками, закряхтел от наслаждения. Прикрыл глаза, собираясь тут же уснуть.

— Джош, — окликнул стрелка Стас. — Дай мне сумку Рудгера.

— Хочешь посмотреть? Бери! — Джош перевернулся на бок, вытащил из-под себя планшетку с бумагами, кинул Стасу. Тот неловко поймал одной рукой, едва не выронив гитару.

Хурхас бродил кругами, разглядывая потолок, трогая колонны, касаясь статуй. Он что-то благоговейно шептал, возможно читал письмена, зашифрованные в причудливой резьбе.

Легорн отошел в сторону, сел, прислонившись спиной к каменному возвышению, похожему на алтарь, подтянул колени к подбородку и, кажется, заснул.

Стас положил футляр, с неимоверным облегчением скинул с плеч рюкзачок и присел. Распутал плотную шнуровку сумки, достал подмокшие бумаги, быстро проглядел их и разложил перед собой. Потом вдруг вспомнил, что в рюкзаке осталось немного хлеба. И соль. Тотчас пустой желудок сжался в узел, живот резануло болью. Стас скорчился, задышал часто и тяжело, пытаясь справиться с приступом. Немного отпустило. Он, забыв про бумаги, торопливо развязал рюкзак, вытащил пластиковый пакет с куском ржаного каравая, достал пачку соли, тяжелую, словно кирпич, тоже в пакете. В который уже раз похвалил себя за предусмотрительность — рюкзак вымок, но хлеб и соль, тщательно упакованные, остались сухими.

Хурхас тем временем пропал из вида, только доносились откуда-то глухие звуки его шагов.

— Эй! — позвал Стас. — Хурхас!

— Что? — донеслось непонятно откуда.

— Иди перекуси.

— У тебя что-то есть? — Маг, оказавшийся неожиданно близко, выступил из мельтешащей пурги светящихся пылинок, и Стас невольно вздрогнул, вспомнив неясные тени, прячущиеся во тьме подземелья.

— Хлеб.

— Откуда?

Стас пожал плечами:

— Взял со стола, когда собирался.

— Ты взял хлеб с собой на поле битвы? — Маг фыркнул.

— Да. А что такого?

— Нет, ничего… — Хурхас покачал головой. — Странный ты все-таки…

— Так будешь?

— Да, я здорово проголодался.

— Ладно… — Стас достал нож, аккуратно разрезал хлеб на четыре части. Свой кусок густо посыпал солью. Маг, глядя на его действия, поморщился.

— Зачем ты приправляешь еду этой гадостью?

— Обычай такой, — сказал Стас и позвал: — Легорн, Джош, поднимайтесь! Перекусите!

Воин и стрелок даже не шевельнулись. Оба крепко спали. Стас хотел разбудить товарищей, но маг удержал его:

— Не надо. Пусть отдыхают. Поедят потом, на ходу. Они быстро съели хлеб, слизали с ладоней крошки, жадно посмотрели на оставшиеся куски.

— Попить, бы, — сказал Стас, уже жалея о том, что солил хлеб.

— Попить? — переспросил маг. — Это как раз несложно… — Он сложил ладони ковшиком, прикрыл глаза, сжал губы. Напрягся. Через несколько секунд на его руках проступили мелкие капли. Повеял прохладный ветерок, закружил искрящиеся невесомые пылинки.

— Пей! — сказал маг, протягивая ладони, роняющие на пол тяжелые капли. Стас поморщился:

— Это что — пот? Маг усмехнулся:

— Это роса. Пей.

Стас колебался недолго. Переборов отвращение, припал к холодным ладоням мага, попробовал. Оторвался. Потом в два глотка допил остатки.

— Ладно, хватит. Спасибо.

— Не за что. — Маг снова наполнил ладони водой, утолил жажду, спросил: — Ты знаешь, что вода всегда есть в воздухе?

— Знаю, — ответил Стас. — А ты знаешь, что на грязных руках полно всякой заразы? Маг вновь усмехнулся:

— Знаю.

Стас убрал остатки хлеба в пакет, сунул в рюкзак. Снова взялся за бумаги.