Ничего еще не случилось

Гришка обернулся, побоявшись, что слова его могли прозвучать слишком грубо, но Майка только пожала плечами.

– Сама не пойму, почему мне есть до тебя дело. Пойдем. Сядем, музыку послушаем.

Сидеть на камнях мостовой, щуриться от солнца и слушать всякое, знакомое с детства, и вправду оказалось хорошо. Гришка даже что-то пробубнил себе под нос, когда все хором орали «Батарейку». Света жалась к нему, и он ее обнял, почувствовал тепло, и ему стало спокойно. Хотя бы на время.

Когда шли по Невскому, был уже одиннадцатый час, но народу, кажется, только пребывало, и «Выхода нет» возле метро пришлось слушать уже преодолевая порядочное сопротивление толпы.

Гришке впервые подумалось, что с приходом тепла, весь центр города покрывается звуковыми пятнами – не успеваешь выскользнуть из одного пузыря музыки, как уже попадаешь в другой.

Стали прощаться – Боря целовал Майю, Майя обнимала Свету, Майя целовала Борю, Боря обнимал Свету, а Гришка, как обычно, стоял чуть поодаль, в ожидании, пока вся эта канитель кончится. Света убежала первой – сестра уже ждала ее в метро, и Гришка почувствовал облегчение. Пожимая Борису руку, Гришка покосился на Майку и вдруг поймал себя на очень странной, болезненно-приятной мысли. Он затаился. Вытянулся. Сглотнул. Робко покосился в Майкину сторону.

Конец ознакомительного фрагмента.