Ничего личного

– Ну уж нет, Ника!
– взрываюсь я.
– Ты съешь десерт и объяснишь мне, что тебя так разозлило. В конце концов, никто не заставлял тебя принимать его приглашение!

– Может быть, я приняла его, чтобы вызвать твою ревность!
– в ее глазах светится вызов, который распаляет меня.
– Но я точно не рассчитывала, что ты дашь на это свое благословение!

Ее слова застигают меня врасплох. Черт побери, сегодня она полна сюрпризов, и ни один из них мне не по душе.

– Благословение на что? Ты сама сказала, что это не свидание! К тому же, в присутствии третьего лица, он не осмелиться даже прикоснуться к тебе.

– О чем ты говоришь? Какого третьего лица? Дуэньи?

– Не думаешь же ты, что учитывая ситуацию, я отпущу тебя на это свидание в одиночестве!
– рычу я.

– И кто же пойдет со мной?
– Ника истерически усмехается.

– Одна ты не пойдешь, - категорично отрезаю я.

– А знаешь, - Ника демонстративно усаживается обратно на багажник и берет в руки контейнер с Анной Павловой.
– Я пожалуй съем десерт. И с удовольствием послушаю твою версию того, как будет проходить мое первое свидание с твоим сотрудником в твоем присутствии.

32

Ника

Невозможный человек! Как только у него наглости хватает бросаться своими разрешениями направо и налево. Я ему что – мешок с мукой? Закипаю от одной мысли, что он спокойно позволил другому парню пригласить меня на свидание. Пока я упивалась маленькой откровенностью, что Платов не в силах держаться от меня на расстоянии, он сбагрил меня своему сценаристу! Тогда как я бы ни одной «Даше» не позволила приблизиться к нему и на сотню метров.

В раздражении бросаю расческу на столик и разлаживаю по фигуре платье. Казалось бы, я уже успокоилась. Два дня переживала все это снова и снова, но чем ближе этот никчемный ужин с Сашей, тем мрачнее я становлюсь.

Не хочу идти – это факт. Зачем только согласилась? Но и не пойти не могу. Зарвавшемуся Платову нужно во что бы то ни стало показать, что он теряет.

Собираю волосы в гладкий хвост и обуваю босоножки на тонких каблуках. Не страдаю от ложной скромности – выгляжу я отлично.

Нацепив на лицо невозмутимую маску, выхожу из комнаты и тут же попадаю под прицельный обстрел серых глаз Димы. Он медленно ощупывает меня взглядом снизу-вверх, задерживаясь на бедрах, груди и шее, посылая электрические импульсы по всему моего телу.

Чувствую себя так словно вот-вот лужицей растекусь у его ног, но заставляю себя распрямить плечи.

– Хорошо выгляжу? – небрежно интересуюсь я, приподнимая брови.

– Знаешь, что хорошо, - подтверждает Платов с непроницаемым выражением на лице.

«Тогда сделай так, чтобы я осталась», - мысленно молю его, но вслух бесшабашно произношу:

– Тогда поехали. Меня уже ждет кавалер, которого ты подобрал.

Дима стремительно поднимается с дивана и, я почти уверена, что сейчас он скажет мне что-нибудь резкое, но он угрюмо молчит, и я готова откусить свой болтливый язык.

В напряженной тишине мы садимся в машину. На автомате пристегиваю ремень, не переставая поражаться тому, насколько сюрреалистично то, что со мной происходит: парень, от которого я без ума много лет, который лишил меня девственности и почти сказал, что несмотря ни на что хочет меня, везет меня на свидание к другому.

– У вас есть полтора часа, - мрачно говорит Дима, останавливаясь возле входа в ресторан. – Потом я вернусь и заберу тебя. В кафе будет Владимир. В общем-то, он уже там.

– Надеюсь, не за моим столом? – чтобы не показать, насколько мне больно, я включаю легкомысленную браваду.

Платов оставляет эту реплику без ответа и даже не смотрит на меня, таращась на какую-то невидимую точку на лобовом стекле. Выдыхаю и дергаю дверцу машины, ступая нетвердыми ногами на тротуар.

Ну и пошел ты к черту, Дима! Назло тебе буду наслаждаться отведенным мне временем.

И я наслаждаюсь – вином, моллюсками, бурратой, фортепианным концертом - насколько я вообще на это способна. Могу даже признать, что, если бы я постоянно не возвращалась мыслями к лучшему другу моего брата, то ужин с Сашей мне понравился. Несмотря на скромность, парень он умный, деликатный, интересный – развлекает меня забавными историями, которые, как это часто бывает, не навевают на меня сон. А еще, очевидно, что я ему симпатична. И если отмотать время на месяц назад, на тот момент, когда я собиралась поставить точку в своей платонической одержимости Платовым, то я вполне могла бы дать Саше шанс. Но сейчас с ним пресно. После Платова все пресно, и это меня одновременно расстраивает, злит и странно успокаивает.

Расстраивает, потому что сам Платов не понимает, насколько глупы его убеждения в неправильности наших отношений, злит, потому что у меня никак не получается его переубедить, и успокаивает, потому что я могу опереться на свои чувства и ничего не искать. Точно знаю, что никакой другой мужчина мне не нужен. Не был нужен в тринадцать и в девятнадцать, а сейчас, когда Дима показал мне насколько прекрасным может быть время вместе, и подавно. Что бы ни случилось, Платова я не забуду. И другого не приму. И нужны мне от него не только удовольствия, а весь он со своими демонами и тараканами.

Ну, почему я не влюбилась в такого, как Саша? Понятного, логичного, простого, с которым я знаю, как себя вести и что делать. Угораздило же меня отдать свое сердце неприступному Платову, который...

Не знаю почему, но что-то вдруг щелкает а голове, заставляя меня обернуться.

Сначала мне кажется, что фигура у входа - лишь продолжение моей фантазии, но горящие глаза, прожигающие меня насквозь, не позволяют мне усомниться.

Дима пришел.

Глупое сердце екает и замирает, а потом начинает биться быстро-быстро, так же быстро, как Дима сокращает расстояние между входом и столиком, за которым сидим мы с Сашей.

Заметив начальника, мой спутник недоуменно вскидывает брови и встает со стула, чтобы поздороваться.

– Добрый вечер, - говорит он вежливо, протягивая руку.

– Привет, - коротко отвечает Дима, продолжая сверлить меня взглядом. – Надеюсь, вы закончили. Нику я забираю.

– Куда? – теперь уже мой черед удивляться.

– У нас остались незавершенные дела, - цедит Дима, переводя взгляд на полупустую бутылку вина и бокал у меня в руках. Вспыхнув от смущения, опускаю глаза и смотрю в пол, стараясь вновь обрести потерянное самообладание.