Ничего личного
Шрифт:
— Что это? — судья мотнула головой, предлагая передать бумагу секретарю судебного заседания.
— Это акт сверки взаимных расчётов, подтверждающий, что задолженность моего доверителя перед Заводом равна нулю.
— Мне о наличии такого документа ничего не известно. — я ждал какого-то ответного ходя от оппонентов, только не знал, каким путем эти ребята пойдут.
— Это для вас, заверенная копия. — как специально испорченная, вся в черных полосах, мало читаемая ксерокопия легла передо мной: — Извините, но у нас ксерокс сломался.
Юрист от господина Флейшмана улыбался так обворожительно
— И когда этот документ был подписан? — я со злостью хлопнул по, неряшливо выглядящей, бумаги.
— Ну там же написано — Двадцать восьмого августа восемьдесят девятого года.
— Уважаемый суд, прошу зафиксировать ответ представителя ответчика в протоколе и сообщаю, что считаю представленный суду документ подложным. Во-первых, он неправильно оформлен, на нем не указано, когда было осуществлено погашение заложенности. Во-вторых, прошу провести экспертизу, перед которой поставить вопрос о том, когда был изготовлен данный документ и, во-вторых, была ли подпись под указанным документом изготовлена Арнольдом Францевичем Брилем или иным лицом. Кроме того, я требую, чтобы ответчик представил первичные документы, подтверждающие отсутствие у него задолженности перед истцом.
— Что значит — первичные документы?
— Акт сверки взаимной задолженности не является документом, подтверждающим погашение задолженности. Я прошу, обязать ответчика представить документ, на основании которых была погашена задолженность перед истцом — акт, платежка. Из представленной бумаги не понятно, что сделал ответчик, что долг был погашен. У нас нет таких документов.
— Ответчик! Вы требование истца поняли?
— Да, срок исковой давности составляет три года, а они уже прошли.
— а при чем тут срок исковой давности? — я возмущенно развел руки: — По правилам ведения бухгалтерского учета, вы должны хранить все документы в течении пяти лет с момента окончания периода, а пять лет еще не прошли.
— Я не знаю, не готов ответить на этот вопрос. — юрист «Алтайснабсбыта» возмущенно фыркнул и отвернулся от меня.
— Истец, если вы ставите вопрос о проведении судебных экспертиз, готовы ли вы оплатить их проведение.
Я даже не предполагал, сколько стоят указанные экспертизы, уверен, что очень дорого, но я был вынужден утвердительно мотнуть головой: — Да, мы готовы оплатить счет за проведение экспертиз с условием отнесение этих и других судебных расходов на проигравшую сторону.
— Хорошо. Ответчик…- судья задумчиво смотрела на подскочившего юриста:
— Вы по-прежнему настаиваете, что представленный документ подлинный?
— Ваша честь, я относительно недавно там работаю, поэтому могу ссылаться только на директора предприятия, Семена Самуиловича Фишмана, который мне документ передал.
— Понятно все с вами. — судья повернулась к секретарю: — Пиши. Суд, не удаляясь в совещательную комнату определил — назначить проведение экспертизы, вопросы, которые будут поставлены перед экспертом, мы со сторонами
чуть позже обсудим. Дальше — вызвать явкой на следующее судебное заседание Семена Самуиловича Флейшмана. Истец!— Я. — я подскочил со стула.
— Сможете обеспечить явку Бриля?
— Не знаю, уважаемый суд, если будет извещение о вызове, то я постараюсь.
— Да уж постарайтесь. На этом судебное заседание закрыто, следующие заседание назначается…
Глава 16
Глава шестнадцатая.
Вся семья своя, да всяк любит себя.
Май 1993 года
Локация — Садовое общество «Прибрежное» в районе поселка Гидростроителей.
— Привет! А вот и мы! — места парковки у дачи моих родителей было мало, с трудом втискивались две машины, поэтому мы с Наташей, оставив «Ниссан» у ворот садового общества, последний километр шли пешком, и, в основном, в горку.
— И! — Кристина спрыгнула с колен моей матери, а своей соответственно, бабушки, выбежала из беседки, где за столом сидела густая толпа народу, и, широко раскинув руки, бросилась ко мне.
Боясь, что малышка споткнуться и разобьется о дорожку из красного кирпича, я побежал навстречу, подхватил ребенка и закружил, крепко держа на вытянутых руках.
— И-и-и! — Кристина зажмурилась и визжала от восторга, не замолкая ни на минуту.
— Ну все, все. — я поцеловал дочь в румяную щеку: — Закружила ты меня совсем, сейчас упаду и больше не встану.
Ребенок обхватил меня за шею, а потом вскарабкалась на плечи и оседлала.
Я попытался пощекотать под маленькими ребрышками, но дочь только крепче ухватилась за отцовские уши, пришлось идти к беседке имея на шее драгоценную ношу.
— Вы что так поздно? — мама попыталась забрать у меня дочь, но ребенок молча недовольно брыкался и слезать не собирался: — Я думала, что ты хоть грядку под морковку перекапаешь до обеда.
— Мама, у меня официально до вечера рабочий день в связи с усилением…
— Наташа, я надеюсь, что после июня, когда у Павла диплом появится, ты с ним поговоришь…
— Я с ним уже разговаривала, он ни в какую… — моя подруга поставила на стол пакет с замотанной в полотенце кастрюлей и начала здороваться с моей, собравшейся на шашлыки родней.
Нельзя сказать, что мои родственники Наташу не привечали — общались с ней вполне вежливо, соблюдая все нормы приличия, но, с другой стороны, появившаяся в моей квартире девушка, о прошлом которой не было известно ничего, ни имеющая ни родственников, ни дома, всех, мягко говоря, настораживало, а я не мог рассказать подробности биографии Наташи — все-таки, в Питере мы с ней немного наследили.
— Идите мойте руки и садитесь за стол. — мама решительно сняла с меня заскучавшего на моих плечах ребенка, и Кристина тут же побежала к большому металлическому мангалу, где отец и дядя Саша колдовали с шашлыками.
А через полчаса бабуля начала вещать и от потока ее мыслей я чуть не умер, подавившись куском жареной на мангале свинины.
Бабушка, еще три дня назад бодро половшая грядки на своей даче, позавчера решила, что ее жизненный путь на этой Земле заканчивается, и пора навести порядок в делах.