Ничего не обещай

– Микки не позволяет его убрать.

Рокси оглянулась и увидела Сьюзен.

– Сколько времени прошло с тех пор, как Моди умерла?

– Лет двадцать. Может, двадцать один. – Сьюзен обвела взглядом зал: – Ба, да тут почти аншлаг…

– Я собиралась взять кофе латте и персиковый кобблер. Хочешь, присоединяйся.

– С удовольствием. Возле стойки есть места. – Сьюзен пошла к свободному месту за стойкой. – Я как раз выходила из офиса, когда увидела твою машину. Была сегодня у Клары и компании?

– Ага. – Рокси уселась на табурет рядом со Сьюзен и взяла меню. – Они так горячо взялись за расследование убийства Дойла…

– Смерти Дойла.

Рокси закатила глаза:

– Ты такая же, как Ник.

Сьюзен засмеялась.

– И как продвигается ваше расследование?

– Нормально, если учесть, что мы не видели ни одного свидетельства, за исключением отчета о вскрытии.

– В защиту Ника могу сказать, что он не имеет права разглашать закрытую информацию по делу.

– Если он все равно не собирается ничего расследовать по делу Дойла, то мог бы по крайней мере не мешать развлекаться старикам. Какой от этого вред?

Сьюзен склонила голову набок.

– Ты ведь всерьез считаешь, что Дойл был убит, да?

Рокси положила меню на стол.

– Чем больше я слышу о Дойле, тем больше думаю, что его смерть была необычной. Клара определенно думает так же.

– Ник говорит, что Клара – дама проницательная.

– Так и есть. Если даже из-за Ника мы не можем проводить полноценное расследование, эта история с записками Дойла здорово помогла мне. Благодаря ей мне удается вытаскивать стариков в город. Сегодня утром у меня получилось уговорить их погулять по району, в котором вырос Дойл. – Рокси рассмеялась, встретив недоверчивый взгляд Сьюзен. – Ты даже не представляешь себе, сколько миль я уже накрутила.

Сьюзен улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

– Клара может быть очень милой, хотя Нику норой приходится из-за нее несладко.

Входная дверь открылась, зазвенел колокольчик, и они обе оглянулись.

В кафе вошел мэр Харкинс. Он был в синем костюме и ярко-розовом галстуке.

Сьюзен дернула плечом и скривила лицо. Мэр пошел к дальнему столику.

– Городской совет требует от Харкинса урезать бюджет. А Харкинс решает проблему за счет нас: собирается урезать наш штат.

– Но вас и так всего двое!

– Да. Мы ему тоже об этом напомнили. – Сьюзен покачала головой. – Кроме того, мы укладываемся в бюджет, в то время как его служба выходит за рамки. На него работают Робин и еще одна помощница, которая печатает кое-какие бумаги.

– Что же тогда делает Робин?

Сьюзен многозначительно на нее посмотрела. Рокси рассмеялась:

– Я не знала, что это входит в ее прямые служебные обязанности.

Из кухни вышла очень миниатюрная женщина с темно-каштановыми вьющимися волосами. Увидев Рокси, она улыбнулась:

– Вернулась?

– Я рабыня вашего персикового кобблера.

– Хорошо, – сказала Конни. – Значит, я знаю свое дело.

– Конни! – Полная женщина с седыми, забранными в пучок волосами просунула голову в раздаточное окно. – Этот куриный суп остывает и… О, привет, Рокси! Как мама?

– Лучше, спасибо.

– Хорошо. Я принесу ей кукурузного хлеба. Ей он всегда нравился. Конни, по поводу твоего супа. Ты не хочешь, чтобы я добавила туда немного картофеля?

– Нет! – в ужасе воскликнула Конни.

– Я всегда кладу картофель в куриный суп.

– Это не суп, мама. Это консоме с шиитаке.

– Ши…что?

– Шиитаке. Это грибы.

Микки презрительно шмыгнула носом:

– Никогда не слышала о грибах шитах.

– Ши-и-та-ке.

– Как бы они там ни назывались, ты отключила плиту, и суп остывает.

– Консоме подают холодным.

– Холодным? Кто захочет есть холодный суп?

– Я захочу! – жизнерадостно воскликнула Сьюзен.

Но Микки это не убедило.

– Конни, чем тебя не устраивает тот куриный суп, что я научила тебя готовить?

– Всем устраивает. Я просто решила расширить ассортимент и подумала…

– Отлично! Делай что хочешь. Только убери его с моей плиты. Я хочу приготовить запеканку из зеленых бобов. – Микки развернулась и удалилась, красная от возмущения.

Конни закатила глаза. Потом сделала очень медленный вдох и выдох.

– Ну вот, я спокойна. Я не собираюсь убивать свою мать. Я не буду выходить из себя из-за того, что она положила клецки в мой бефстроганов. – Конни покачала головой. – Мама не признает перемен, но я на нее работаю и вынуждена играть по ее правилам.

– Микки повезло, что вы здесь. – Сьюзен посмотрела на Рокси. – Конни об этом не распространяется, но она прирожденный повар – повар экстра-класса. И лауреат многих конкурсов.

Конни оторвалась от процесса приготовления латте для Сьюзен.

– Кто вам это сказал?

– Пробила по Интернету, – с довольным видом сообщила Сьюзен.

Дверь открылась, и вошла Робин, одетая в красный костюм с очень короткой юбкой. Перехватив взгляды Сьюзен и Рокси, она остановилась, поджала губы, вернулась и направилась туда, где сидел мэр. Мэр Харкинс, завидев Робин, радостно заулыбался, вскочил и принялся галантно усаживать ее за стол.

– Жалкое зрелище, – сказала Рокси.

– Маниакальная страсть, – согласилась Сьюзен.

– Ест дерьмо и пальчики облизывает. – Конни протянула Рокси кофе латте, затем налила в согретые бокалы персиковый кобблер и выставила их на стойку.

Рокси наклонилась над бокалом и с наслаждением вдохнула густой коричный аромат напитка.

– Кто-нибудь должен наладить его промышленное производство.

Сьюзен облизнула ложку.

– Или сделать на его основе крем для лица, чтобы сначала его намазывать, а потом слизывать.

– Или масло для тела.

– Хотя лучше не масло для тела, а тесто для тела…

Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел высокий мужчина в черной кожаной мотоциклетной куртке и митенках. Больше шести футов роста, широкоплечий, в ладно облегающих стройные бедра джинсах. Точеное лицо его было по-мужски красивым, темные волосы касались воротника, и в голубых глазах можно было утонуть. Конни замерла с кофейником в руках:

– Кто это? Я уже три месяца в городе и думала, что всех тут знаю.