Ничего не обещай

– Что за «подозреваемый номер два»?

– Пастор Роулингс. – Рокси вернулась к протоколу: – «Мы спросили вдову подозреваемого номер два о том, что могло быть у Дойла на ее мужа».

Ник хмыкнул.

– В чем дело?

– Так, ничего. Продолжай.

– Ладно. Вдова сказала нам, что пастор Роулингс был заядлым игроком. Он тайно снял деньги с их совместного пенсионного счета и еще украл круглую сумму из пожертвований на строительство церкви.

– Теперь понятно, почему даже бюллетени для голосования в церковный совет он пытался сделать похожими на карты бинго. Хотя не знаю, что это могло бы доказывать. Пока не знаю.

– Из записей Дойла следует, что он получал деньги от пастора.

– И что с того?

– Его вдова собирается дать нам выписки с банковского счета. Мы можем сравнить суммы, которые он снимал, и даты. К тому же если тебе удастся по своим каналам получить выписки с банковского счета Дойла, то можно по поступлениям проследить взаимосвязь. Тогда мы точно будем знать, был ли у пастора мотив убивать Дойла.

Ник притормозил и заехал на стоянку перед Первой баптистской церковью.

– Я не хочу съехать в кювет, слушая рассказы о том, как ты со своей бандой сумасшедших стариков от шантажа перескакиваешь к обвинениям в убийстве. – Ник завел машину под дерево, поставил на тормоз и развернулся к ней лицом. – Продолжай.

– Но выписки из банковских счетов являются доказательством!

– Шантажа. Но не убийства.

– Мотив – серьезная улика. Ключевая, я бы сказала.

– Кроме мотива, нужно много всего другого. Возможность совершить убийство, к примеру. Пастор Роулингс не имеет никакого отношения к смерти Дойла. Он лежал в больнице в коме, когда Дойл умер. Лежал несколько недель до убийства и пару недель после него.

Рокси опустила взгляд в блокнот.

– Вот как. Жаль. – Она отыскала ручку в своей сумочке и вычеркнула пастора из списка.

Ник потер щеку.

– Рокси, я думал, что не будет беды, если ты и Клара с приятелями выбрались бы в город раз-другой, задали бы кому-то пару невинных вопросов. Но происходит совсем другое.

– Именно это и происходило. Я присутствовала при разговоре с вдовой пастора. Мы пили чай с печеньем и мило беседовали!

– Нет. Я скажу тебе, как все было. А было так, что Клара наехала на вдову пастора и объявила ей, что произошло убийство. А мы даже не знаем, так ли это! Смерть Дойла вполне могла быть случайной. Авария, не более! Дальше Клара учиняет допрос с единственной целью – доказать, что ее теория верна. Якобы Дойла убили из-за шантажа. Когда работаешь над единственной версией, то скорее всего станешь ошибочно интерпретировать информацию, и правда от тебя ускользнет. Хуже того, ты можешь невольно побудить других людей к лжесвидетельству.

Рокси прикусила губу. В его словах был резон. Некоторые вопросы, что задавала Клара, отчасти направляли отвечающего, в данном случае вдову пастора, в нужную для подтверждения версии сторону. Ну ладно, слово «отчасти» стоит убрать.

– Полагаю, ты прав.

– В городе все любят посудачить. И по мере того как информация передается от одного к другому, она меняется, обрастает несуществующими подробностями, неизбежно преувеличивается и сообщается таким авторитетным тоном, что люди воспринимают слухи как непреложный факт. Неудивительно, что мэру кажется, что его права попираются.

– Попираются? Он так и сказал?

– Сказал. И не один раз. Хуже того, он ведь не только говорить умеет. Он может подать в суд, и дело примут к рассмотрению.

Ник смотрел на нее очень серьезно. Глаза у него были серые и очень, очень красивые. Рокси не знала, в чем секрет их красоты: в этом густом, глубоком оттенке, мерцающего серого, в разрезе или в густых длинных ресницах. Внезапно ей стало не хватать воздуха.

– Да? – чуть задыхаясь, спросила она.

– Мне нужна твоя помощь в этом деле, но куда важнее, чтобы ты вела себя осторожно. Я не хочу, чтобы кому-то из вас пришлось отвечать перед законом.

– Я согласна… Но есть вопросы, которые необходимо задать. Кто-то должен спросить у мэра, где он был в ночь убийства…

– Смерти.

– …И были ли у него какие-нибудь причины не хотеть, чтобы Дойл оставался в живых…

– Рокси!

– …И знал ли он о том, что фигурирует в записях Дойла о шантажируемых.

– Вот еще один прокол. Когда у тебя есть свидетельства, ты не рассказываешь о них всем подряд.

– Моей вины тут нет. Я даже слова не успела сказать о том, что информация, содержащаяся в найденных ими записях Дойла не должна разглашаться в интересах следствия, а Клара и Роза уже отправились в парикмахерскую и рассказали об этих записках всем, кто там находился.

– Жаль, что я не могу потребовать закрытия этого учреждения на том основании, что там занимаются распространением непроверенной информации, сплетнями и разжиганием истерии, – с отвращением сказал Ник. – Сразу можно было бы решить кучу проблем этого города.

Рокси вздохнула.

– Я постараюсь оградить Клару и Розу от ошибок.

Рокси удивилась, когда он прикоснулся ладонью к ее щеке и погладил.

– Спасибо. – Ник улыбнулся ей, и от этой улыбки Рокси стало тепло и уютно.

Она прочистила горло.

– Насчет этого дела… Не знаю, важно ли это, но я там поняла еще кое-что.

Он вывел машину на дорогу.

– Что именно?

– Я знаю, каким образом Дойл находил информацию, чтобы потом использовать ее для шантажа.

– И как?

Она раскрыла блокнот на последней странице.

– Ты знаешь Тика Хэмлина?

– Конечно. Он держит магазин рыболовных принадлежностей уже много лет.

– Его сын сидит в тюрьме.

– Тик сказал мне, что Эрб получил работу на каком-то шикарном курорте на Багамах.

– На самом деле Эрб оказался замешан в какой-то грандиозной афере с кражами автомобилей в Алабаме и получил два года.

– Интересная информация. Только я не вижу, как это связано с…

– Ты помнишь священника Дункана?

– Того, что служил в церкви, когда мы были детьми? С трудом.

– Такой толстый, круглый. Его еще потом перевели в Огайо. В прошлом году его жену арестовали за изготовление порнографии, которая распространялась по Интернету. К счастью, она заработала столько, что могла позволить себе хорошего адвоката и ее оправдали за отсутствием улик. Как-то так вышло, что церковные власти так об этом и не узнали, и сейчас Дункан снова служит в церкви, только в Алабаме. – Рокси взглянула на Ника. – Ты хочешь узнать еще кое-что интересное?

– Рокси, как ты обо всем этом узнала?

– Каждый раз, когда я иду в кафетерий за угощением для твоей тети и ее друзей, я прохожу мимо компании слабослышащих граждан. Они разговаривают друг с другом так громко, что у проходящих рядом людей с нормальным слухом уши закладывает. И знаешь, о чем они говорят? Они пересказывают друг другу семейные тайны всех и каждого.

– Господи! – только и мог произнести Ник. – Так ты думаешь, Дойл…

– Выуживал информацию у стариков в доме престарелых и, возможно, шантажировал членов их семей. – Рокси нахмурилась.