Ничто не вечно под луной

— Почему? — быстро среагировал Сергей Олегович.

— Она видела убийцу… — Тут уж его супруга совсем осипла. — Она сказала, что видела рыжего парня, но это не он! После него был еще кто-то. Она видела его спину.

— И?!

— По описаниям он очень похож на эту мразь — Широухова… — Жена прокашлялась, прочищая горло, и с надеждой спросила:

— Как ты думаешь, это сможет нам помочь?

Сергей Олегович задумался. Он, конечно же, ни минуты не верил в то, что Генка сам решится среди бела дня совершить подобное, не такой он идиот, чтобы идти на риск в больнице, полной больных и персонала. Даже если это кто-то из его людей, то почерк непонятный. Сильно уж отличается от прежних его деяний…

История казалась все больше и больше занимательной. Ведь та сумасшедшая баба предлагала ему принести в жертву мести совсем другого человека. При чем же здесь Иван?

Кому понадобилась его смерть? Может быть, некто, остающийся до времени в тени, очень усиленно сталкивает конкурентов лбами с тем, чтобы развязать войну? Если они начнут убивать друг друга, то со временем сфера влияния будет утрачена как одними, так и другими, и город будет почти чист…

Почувствовав, что после недельного торможения к нему возвращается способность мыслить и анализировать, Сергей Олегович заметно повеселел. Сделав знак супруге выйти, он подскочил к столу. Включил компьютер и, набрав пароль, открыл совершенно чистый файл. Недолго подумав, он застучал клавишами клавиатуры, и вскоре белое поле первой страницы перечеркнул заголовок:

«НЕКТО».

Глава 17

Утро понедельника выдалось на редкость плодотворным. Аля не успевала отвечать на телефонные звонки. То один, то другой партнер звонил с тем, чтобы выразить соболезнование и принести извинения за отсутствие на похоронах Ивана. Следом начинались интересные разговоры. Поначалу, утомленная предыдущим днем, она не сразу поняла подтекст этих туманных речей. Но опрокинув в себя пару чашек наикрепчайшего кофе, смогла наконец сосредоточиться.

Господи, боже мой! Каждый второй начинал с придыханием в голосе восторгаться их долгосрочным деловым партнерством. Предлагал новые, далеко идущие перспективные планы. Наговорили кучу комплиментов ей, как умелому руководителю. И как завершение — просьба забыть о трудностях и трениях, возникших когда-то между ними. Один до того договорился, что пообещал уволить секретаршу, якобы по ошибке отправившую факс о прекращении договорных обязательств, предназначенный другой фирме.

Алевтина едва не скрипела зубами, соглашаясь с ними и принимая весь это словесный мусор. Мерзавцы! Они что, все с ума посходили?! Действительно думают, что она убирает все препятствия на своем пути, будь то строптивый конкурент или неугодный партнер?!

— Не бери в голову, — отечески посоветовал Скоропупов, когда она разрыдалась ему в телефонную трубку. — Пусть думают, что хотят. Главное сейчас другое…

— Что? — всхлипнула Аля и утерла глаза концом черного шарфа, накинутого на плечи.

— Уберечь тебя от беды, девочка моя.

Я по-настоящему боюсь. Кстати, почему не было на похоронах этой женщины, Веры, кажется?

— Я не знаю. Такое ощущение, что она избегает встречи со мной. Телефон не отвечает.

Окна плотно завешены. На двери замок.

— Не могла она с муженьком быть в сговоре?

— С которым? — выпалила, не подумав, Аля и от неожиданно посетившей ее мысли вдруг похолодела. — Слушай, Валентин Иванович, а ты не допускаешь такой возможности…

— Что они с Сенькой мстят тебе за что-то свое, потаенное?

— Д-да, наверное… — промямлила она, почувствовав легкое раздражение от того, что он не понял ее. — Действительно, слишком много совпадений: что ни место преступления, то его рыжая башка там светится.

— Тихо-тихо-тихо. Остановись. — Скоропупов легонько рассмеялся:

— Давай, Пинкертоном буду я?

— Давай. А кем буду я?

— Руководи пока…

— Почему пока?

— Ну… Если я правильно понял распределение ваших обязанностей, то у тебя теперь новый деловой партнер.

О, черт! За всем этим хаосом и болью она совсем забыла о Лидке. Об этой сволочной мелкой бабе, которая не удосужилась даже снизойти до приличий, с тем чтобы скрыть свою откровенную радость на кладбище. Все взгляды Алевтины она упорно игнорировала и кривила ярко накрашенный рот в саркастической ухмылке. А когда пришло время бросить горсть земли в могилу, то капризно ответила могильщикам, что ее маникюр может пострадать.

Алевтина не знала, как ей удалось сдержаться и не наговорить кучу гадостей этой мерзавке. Сдержало, наверное, огромное количество присутствующих, пришедших отдать последний долг умершему, да большие глаза малыша, прыгающего на руках домработницы. Вертя головкой по сторонам, он делал робкие попытки улыбнуться и агукнуться, не понимая, отчего это окружающие совсем не реагируют на его радужное настроение. Затем он неожиданно расплакался, и женщина унесла его в машину. Лидка не реагировала ни на что. Она улыбалась каким-то своим тайным мыслишкам. Оправляла изумительно сидящий на ней траурный наряд. И бросала косые взгляды на ребят из охраны фирмы.

— Сука, — горестно шепнула Алевтина, бросив в сердцах трубку на рычаг. Все утро она пыталась дозвониться до Лидки, но ответа не было. — Сука…

Она встала из-за стола и подошла к окну.

День обещал быть теплым. Май подходил к концу, но ощущение разгара лета не проходило вторую неделю. Все скинули плащи и куртки, облачившись в сарафаны, шорты и открытые платья. Девчонки уже щеголяли загорелыми коленками. Вот и сейчас одна из них держит путь к ней прямо от проходной в легком, донельзя открытом сарафанчике.

Перегнувшись через подоконник, Аля, к удивлению и злобе своей, узнала в дефилирующей по тротуару девушке не кого-нибудь, а Лидию. Игриво держа под руку новенького парня с проходной, она чему-то хохотала, игриво грозила ему пальчиком и даже пыталась шлепнуть того по затылку. Но, словно вспомнив о своих обязанностях, парень отшатнулся, высвободил руку и быстрыми шагами вернулся на пост.

— Что привело вас в столь ранний час, миледи? — не без ехидства спросила Аля у Лидии, стоило той переступить порог. — Вам бы спать да спать…

— Не могу, — подхватила та ее тон. — Дела первостатейной важности не дают по коя…

— И можно узнать — какие? — Аля достала сигареты со дна ящика. Сколько раз давала себе слово — бросить, но разве удержишься в столь приятном обществе…

Лидка, наглая развратная сука, перегнулась к ней через стол, чиркнув не отягощенными бюстгальтером грудями по его поверхности, и с придыханием в голосе выдала:

— Я должна занять место моего мужа.

Долг совести. Долг перед наследником. Ну и в память о покойном, так сказать…