Ничто не вечно

Для врачей и медсестер это была трудная, утомительная жизнь. А для детей — сплошные приключения, ведь они жили на земле львов, жирафов и слонов. Если поблизости имелись школы, они посещали эти простенькие, сложенные из шлакобетона домики, а если нет, то занимались дома с родителями.

Пейдж была очень смышленым ребенком, ее мозг впитывал все подряд, словно губка. Альфред обожал ее.

— В один прекрасный день я женюсь на тебе, Пейдж, — пообещал он, когда ей было двенадцать, а ему четырнадцать.

— Я тоже выйду за тебя замуж, Альфред.

Они были серьезными детьми, решившими всю оставшуюся жизнь провести вместе.

Доктора из Всемирной организации здравоохранения были самоотверженными мужчинами и женщинами, посвятившими свою жизнь работе. Часто им приходилось работать в почти невыносимых условиях. В Африке они были вынуждены бороться с wodesha — местными знахарями, чьи примитивные знания передавались от отца к сыну и зачастую были просто губительными. У племен моей традиционным средством лечения ран являлась oikiorite — смесь бычьей крови, сырого мяса и настойки какого-то «чудотворного» корня.

В племени кикуйю оспу из больного выгоняли палками.

— Прекратите, — уговаривал их доктор Тэйлор. — Это не поможет.

— Лучше так, чем подставлять свою кожу под твою палку с острой иглой, — отвечали ему.

Для хирургических операций столы расставляли рядами прямо под деревьями. Доктора принимали сотни пациентов в день, и все равно к ним всегда тянулась длинная очередь — прокаженные, больные туберкулезом, коклюшем, оспой, дизентерией.

Пейдж и Альфред были неразлучны. Став постарше, они вместе ходили на рынок в деревню, расположенную в нескольких милях. И все время говорили о своих планах на будущее.

Медицина стала неотъемлемой частью детских лет Пейдж. Она научилась ухаживать за пациентами, делать уколы, готовить лекарства, она уже видела себя в будущем помощницей отца.

Пейдж обожала отца. Курт Тэйлор был самым внимательным и самоотверженным человеком из всех, кого она знала. Он беззаветно любил людей, посвящая свою жизнь делу помощи тем, кто нуждался в нем, и эту свою беззаветную любовь к людям он привил и дочери. Несмотря на огромную загруженность работой, ему все-таки удавалось выкраивать время для Пейдж. Доктор Тэйлор умел также скрашивать примитивные условия их жизни.

Иначе сложились ее отношения с матерью. Мать была красивой женщиной из состоятельной семьи. Ее холодное равнодушие держало Пейдж на расстоянии. В свое время ей показалось довольно романтичным выйти замуж за врача, которому предстояло работать в далеких экзотических странах, но жестокая реальность разочаровала ее. Она не была ласковой, любящей женщиной, и Пейдж казалось, что мать постоянно жалуется на жизнь.

«Зачем мы вообще приехали в это Богом забытое место, Курт?»

«Люди живут здесь, как животные. Мы заразимся от них какими-нибудь ужасными болезнями».

«Почему ты не можешь практиковать в Соединенных Штатах и зарабатывать деньги, как это делают другие врачи?»

И так изо дня в день.

Но чем больше мать пилила отца, тем больше Пейдж обожала его.

Когда Пейдж исполнилось пятнадцать, мать сбежала с владельцем крупной плантации какао из Бразилии.

— Она не вернется, да? — спросила Пейдж.

— Нет, дорогая. Мне очень жаль.

— А я рада! — Слова эти невольно вырвались у Пейдж. На самом деле ей было больно от равнодушия матери к ней и отцу, было больно от того, что она их бросила.

После бегства матери Пейдж еще больше сблизилась с Альфредом Тернером. Они вместе гуляли и играли, вместе мечтали.

— Когда я вырасту, то тоже буду врачом, — решил Альфред. — Мы поженимся и будем работать вместе.

— И у нас будет много детей!

— Конечно. Если тебе это нравится.

В тот день, когда Пейдж исполнилось шестнадцать, их долгая платоническая близость перешла в новую стадию. Всех врачей срочно вызвали в небольшую деревушку в Восточной Африке, где разразилась вспышка эпидемии, и в лагере остались только Пейдж, Альфред и повар.

Они поужинали и отправились спать. Но среди ночи Пейдж проснулась в своей палатке от громоподобного топота бегущих животных. Несколько минут она лежала, прислушиваясь к приближающемуся грохоту, потом ее охватил страх.

Пейдж вскочила. Палатка Альфреда находилась всего в нескольких футах. Перепуганная, она бросилась к нему.

Он спал.

— Альфред!

Он сел, моментально проснувшись.

— Пейдж? Что случилось?

— Я боюсь. Можно я немного полежу с тобой?

— Конечно. — Они лежали рядышком, прислушиваясь к тому, как животные ломятся через чащу. Потом шум постепенно стал затихать. Альфред начал ощущать тепло, исходившее от лежавшей рядом девушки.

— Пейдж, я думаю, тебе лучше вернуться в свою палатку.

Она почувствовала его восставшую плоть. Физические потребности, созревавшие в них, вырвались наружу.

— Альфред.

— Да? — голос его прозвучал хрипло.

— Мы ведь поженимся, да?

— Да.

— Тогда все хорошо.

И звуки джунглей, окружавших их, смолкли, они погрузились в новый для себя мир. Они были первыми любовниками в этом мире и упивались его волшебством.

На рассвете Пейдж вернулась в свою палатку и радостно подумала: «Теперь я женщина».

Время от времени Курт Тэйлор предлагал Пейдж вернуться в Соединенные Штаты и жить у его брата, в прекрасном доме в Дирфилде, к северу от Чикаго.

— Зачем?

— Чтобы ты могла вырасти настоящей молодой леди.

— Я и так настоящая молодая леди.

— Настоящие молодые леди не дразнят обезьян и не катаются верхом на зебрах. Но на это Пейдж всегда отвечала:

— Я не поеду.

***

Когда Пейдж исполнилось семнадцать, бригада врачей Всемирной организации здравоохранения отправилась в затерянную в джунглях деревню в Южной Африке бороться с эпидемией брюшного тифа. Опасность ситуации усугубилась еще и тем, что сразу после приезда врачей разразилась война между двумя местными племенами. Курта Тэйлора предупредили, чтобы он уезжал.

— Я не могу. Мои пациенты умрут, если я брошу их.

Через четыре дня деревня подверглась нападению. Пейдж с отцом укрылись в своей маленькой хижине, прислушиваясь к крикам и звукам выстрелов.

Пейдж охватил страх.

— Они хотят убить нас! Отец обнял ее.

— Они не причинят нам вреда, дорогая. Мы здесь, чтобы помочь им. Они знают, что мы их друзья.

И он оказался прав.

В хижину ворвался вождь племени в сопровождении нескольких воинов.

— Не волнуйтесь. Мы защитим вас.