Ничья

— Стоп, тайм-аут, — Деймон вскакивает и отходит к окну, пытаясь переварить весь объем информации. — Я как бы понимаю, что ты в дерьме, все дела, но… У меня нет возможности взять к себе девчонку, у меня своя жизнь, отношения, дела, мне не нужен лишний напряг. Особенно с таким характером. Я себя еле терплю иногда, а тут еще и ты.

— И к чему ты ведешь?

— К тому, что я могу дать тебе бабок, снять тебе комнату или квартиру, пристроить тебя куда-нибудь, но ты не будешь у меня жить. Это абсурд. Я не привык к детям, они меня вообще бесят, мне нужно личное пространство и время, я не собираюсь следить за тобой, кормить тебя или еще что там тебе нужно.

— Закончил? — Елена выгибает бровь и, выждав пару секунд, кивает. — Отлично. А теперь дай мне сказать: мне плевать на то, любишь ты детей или нет, есть у тебя желание общаться со мной, есть ли у тебя семья, время и че ты там еще говорил. Мне плевать. Я сама решу, где мне жить, и ты мне должен.

— Я?! — у него на мгновение садится голос. — С хера ли?!

— Ну, по сути, ты должен Энзо, но считай, что теперь он относится ко мне. Теперь ты мне должен.

— С таким же успехом тогда и ты мне должна, за поступки Энзо, — он скрещивает руки на груди, фыркнув. — Или он расписал все так, что я козел отпущения, а он ангел? Если так, то…

— Он признал свои ошибки, — ее голос неожиданно становится очень тихим. — Он хотел извиниться, хотел наладить с тобой контакт, но не успел. Мы не так давно говорили с ним о тебе, и он сожалел о том, что вы долгое время не можете помириться.

— Ты сейчас собираешься давить на жалость, да? Слушай, я буду разбираться в том, какая скотина убила моего брата, я не собираюсь послать все и продолжать жить своей жизнью. Но только не надо делать из него жертву, идет? Мы оба идиоты и оба пострадали.

— Я вижу, — Елена облизывает губы, и в ее глазах читается нерешительность, — по словам Энзо я не смогла составить точного мнения о тебе. Когда он только начинал пить, он рисовал тебя настоящим засранцем, и я думала, что при встрече прострелю тебе яйца…

— Что ж ты к ним привязалась-то…

— Потом, после нескольких бутылок, он начинал вспоминать все хорошие моменты, что между вами были, и мне становилось страшно от того, насколько вы похожи. Если честно, мне до сих пор жутко, потому что я смотрю на тебя, а вижу его. У вас различаются только…

— Глаза, я помню, — Деймон напрягается, хмуро глядя на нее, — мне достались синие от матери, а ему темные от отца. И это единственное, благодаря чему нас не путали. А если мы выходили в одинаковых кожанках и джинсах, да еще и в солнцезащитных очках, нас даже родители путали.

— Это странно…

— Это бесит, я бы сказал. И, млять! — он недовольно щурится, ловя взгляд ее невинных глаз. — Какого черта ты все еще здесь? Я же сказал тебе — я тебе оплачу любую хату, только свали к чертям собачьим от меня. Мне не нужна проблема в твоем лице.

— Значит, ты не согласен взять меня к себе?

— Именно так.

— Что ж… — Елена легко поднимается, потягивается и, закинув на плечо сумку, идет к дверям. Сальваторе изумленно выгибает бровь, идя следом за ней и явно не веря, что девушка так быстро сдалась. Открыв дверь и остановившись на крыльце, она поворачивается к нему и слабо улыбается, — надеюсь, ты не будешь сильно злиться.

— На что?

— На то, что я расхерачу твою тачку, — насмехаясь над его офигевшим выражением лица, девушка с наглым выражением лица поднимает в руках связку его ключей, вертит ее на пальце, подмигивает и, не дав ему опомниться, слетает вниз по ступенькам, подскакивает к машине и, заскочив в нее, нажимает педаль газа. Машина срывается с места, шины скрипят так, что шум режет уши, и Елена довольно вскрикивает, вцепившись в руль.

Опомнившись, Деймон бросается вперед, громко матерясь, и с ошалевшим выражением лица смотрит на то, как Елена, вывернув руль, ездит по кругу, стирая шины автомобиля, и высокомерно улыбается.

— Вот же сучка… — цедит он и невольно ловит себя на том, что улыбается. Его определенно бесит эта девушка, потому что она какого-то черта не слушается его и умудряется выводить из себя, но в то же время она настолько сильно напоминает ему его самого, что становится смешно и сдержать эмоции невозможно. — Давай, тормози уже, млять! — он выходит на дороге и скрещивает руки на груди, когда Елена останавливается, нахально глядя на него.

— Ты согласен, чтобы я жила у тебя?

— Определенно нет.

— Тогда у тебя проблемы — ключи от дома есть только у меня, — она поднимает руку и показывает ему ключи, и Деймон смачно ругается, проверяя свои карманы.

— Когда ты успела, черт возьми?!

— А еще придержи штаны, умник, — на капот машины падает ремень от брюк, и у мужчины уже в открытую опускается челюсть, — ну и я бы посоветовала тебе проверить ширинку, герой-любовник. Этот прием не работает уже лет десять.

Сальваторе смотрит на нее, испытывая дикое желание броситься вперед, поймать этого дьявола в юбке и хорошенько встряхнуть, чтобы неповадно было, но потом вдруг он начинает смеяться, удивив сам себя, и проводит рукой по лицу. Елена непонимающе выгибает бровь, не ожидая от него такого поведения, и распрямляется.

— У тебя отходняк, да?

— Я понятия не имею, на что подписываюсь, но я согласен. Ты будешь жить со мной. Только давай установим некоторые правила, идет?

— Я готовлю, убираю и не вожу парней. Ты не домогаешься, не лезешь в мою жизнь и не водишь парней.

— Что?!

— Ну мало ли. Баб води, это нормально — секс, все дела, но вот я против нетрадиционной ориентации.

— А я против педофилии.

— Тогда у нас вообще проблем не будет, — выскочив из машины, Елена бросает ему ключи и, выдув пузырь жвачки, проходит мимо Деймона к дому. — Так где моя комната?

====== 12. Стервозная. ======

Комментарий к 12. Стервозная. ПБ в помощь.

– Разложилась? – Деймон прислоняется к дверному косяку и складывает руки на груди, глядя на Елену, которая даже не оборачивается к нему, продолжая рыться в своем телефоне.

– На всякий случай напоминаю тебе правила приличия: это теперь моя комната, и ты должен стучаться, прежде чем зайти. Это личное пространство, которое никто не имеет права нарушать. Вдруг я голая?

– Во-первых, это прежде всего мой дом, а в ней комната, которую я тебе отвел. Поэтому я не должен стучаться в собственном доме. А, во-вторых, насколько я помню, ты сама говорила, что беспринципная и можешь ходить хоть голой. Что, так быстро испугалась своих слов?

– Послушай, – она подходит к нему и легким движением руки расправляет замявшийся ворот его рубашки, – я все прекрасно о тебе знаю, у тебя типичная физиономия бабника и мажора. Вся твоя жизнь – это деньги, удовольствия и кайф. Ты зарабатываешь деньги, орешь на подчиненных, срываешься на лучших друзьях, трахаешься так, что зубы сводит, а потом приходишь домой и начинаешь ныть, как тебе хреново живется. При этом у тебя нет семьи, ты никого не любишь, у тебя нет конкретного хобби, ты мало путешествуешь, живешь на автомате и крутишься как белка в колесе, презирая жизнь, – Деймон не двигается, ошалело глядя на нее, а Елена наклоняет голову набок. – Все так? Или я какую-нибудь важную деталь упустила?