Ник и другие я

Сэм снова глупо разревелась – придется выживать все же одной.

Джек обнял её, крепко прижимая к себе, и зашептал:

– Оста… ся… со… ой… – он вздохнул, и Сэм потерлась носом о его китель:

– Я боюсь, Джек. Я очень боюсь.

Он признался:

– Йа тое. Ости…

– И ты прости. Я сильно испугалась, а когда я пугаюсь, то творю глупости, Джек…

– Оха…

Эш на его плече всхлипнула, и Сэм встала, поясняя для замершего на полу и тревожно смотрящего на неё снизу вверх Джека:

– Надо приготовить нормальную смесь. Чтобы, когда она проснется, покормить. И чтобы я больше тебя не гоняла с воплями… Джек, – она направилась к столу, – в следующий раз, если не знаешь, что запихнуть в Эш – запихни в неё пюре. Любое пюре из пайка. – она оглянулась на Джека, проверяя: понял ли? И на всякий случай пояснила: – пюре – это такое однородное, несладкое и без кусочков. Кусочки можно будет давать, когда зубы появятся. И ничего не давать с пола. И не оставлять без присмотра – она живо переворачивается и отталкивается ногами – может упасть. И вообще, она скоро поползет – вот ужас-то будет. Нужна кроватка с высоким ограждением, только где же её взять.

Джек задумчиво ткнул пальцем в камин, и Сэм взвыла, подтверждая его выводы:

– Я знаааааю, там нужна решетка, но её нет, и взять негде. Джек… Поехали отсюда, а?

– Йа спррррр…юсь! – твердо сказал Джек. Сэм прикусила губу, чтобы не сказать глупость. Она занялась смесью и мытьем бутылочек.

Солнце медленно садилось, и Джек, плавно встав со спящей на плече Эш, качнул головой в сторону двери:

– Оха?

Сэм, наведя порядок на столе, согласилась:

– Да, наверное, сейчас лучше погулять.

Джек закачал головой, показывая пальцем на себя и Эш:

– Йааа! – а потом ткнул пальцем в Сэм: – ты сп…ать! Эш спииит – ты спиии!

– Джек…

– Йааа буду оший!

Сэм мягко улыбнулась:

– Ты всегда хороший, Джек.

– Спи! – он взял со стола бутылочку со смесью и вышел, аккуратно прикрывая за собой дверь. Сэм оставалось надеяться, что он не натворит новых дел. И что Эш не заболеет. И что все будет хорошо. В это так хотелось верить, потому что Джек хороший. Ему доверяешь, в него веришь, еще бы голову научить подключать: что он точно умеет делать, а что нет. Сэм прикусила губу – библиотечную книгу, так и не сожжённую, ему дать, что ли? Там про воспитание детей есть статья. Только будет ли он читать? Вроде же умеет. Она достала с полки книгу и положила её на стол – потом покажет. Спать хотелось страшно, но дома было так грязно, что Сэм вздохнула, растопила камин и, нагрев воду, занялась уборкой. Что уж поделать, если день рождения как-то не задался.

Уже в темноте уставшая за вечер Сэм вышла на улицу с масляным фонарем в руках. Присела на ступеньку, наблюдая, как Джек прогуливается с неспящей Эш на руках, что-то ей щебеча. Парней не было видно, и Сэм подумала, что это и к лучшему – стиркой и их мытьем она займется завтра. И шнурками, конечно же. А еще, пожалуй, она пообещает баночку джема тому, кто первым научится шнуровать свои ботинки – за сегодня она такое огромное число пайков открыла, что столько джема ей не съесть.

Джек, заметив Сэм, помахал ей рукой, а потом как-то по-особому, слишком залихватски свистнул. Из тьмы ровным, красивым строем вышли парни – вполне чистые и опрятные, даже причесанные. Они остановились на границе света, а потом четко, словно исполняя какой-то танец, опустились на одно колено перед ничего непонимающей Сэм. Резким движением, общим для всех они развязали шнурки, картинно раскидывая руки в стороны, и пока Сэм стонала: «Только не этооооо!!! У меня же день рождения!!!» – так же слаженно, словно исполняя чью-то команду, завязали их. У Вируса не получилось, один из концов петли выбился, но он не стал портить общую хореографию этого странного танца – встал вместе со всеми, склоняя перед Сэм голову.

Сэм не удержалась – громко от души захлопала в ладоши:

– Браво! Молодцы!

Джек коварно подсказал:

– Биииииис?

Иногда все же его знания были неожиданными – ну кто помнит, что кричат в театрах? Для этого эти самые театры надо посещать, а это удовольствие не из дешевых. А иногда Джек совершенно тупил в понятных делах, как в Эш. Или… Сэм все же призналась себе – не было у Джека ни собственных детей, ни племянников, у него не было знаний о детях, потому так и получилось с Эш.

Джек повторился:

– Биииииис?

Сэм совершенно искренне испугалась и рассмеялась:

– Нет, нет, только не это!

И парни вполне с ней были согласны. Вирус виновато мялся в стороне, взглядом умоляя помочь с ненавистным шнурком.

Сэм, с трудом подавляя смех, подошла к нему, распутала ставший тугим узел и помогла со строптивым шнурком, а потом поцеловала в щеку:

– Спасибо! Это лучший подарок на день рождения.

Парни быстро переглянулись и, игнорируя сердитое чириканье Джека, единодушно развязали шнурки.

Сэм подняла глаза вверх, в звездные небеса:

– Неееет, только не это! Я не это имела в виду!!!

Карамель, чуть не запинаясь из-за шнурков, подошел к ней первым, подставляя щеку. Сэм уперла руки в бока, и парни превентивно чуть подались назад:

– Вымогатели! Сперва завязываете шнурки, а потом поцелуй! Всем ясно?

Ответом было дружное «еть!». И все же, что оно значило? Офонареть? Офигеть? Или совсем что-то нецензурное.

Джек, смеясь, подошел ближе к Сэм, наблюдающей за стремительно завязывающими шнурки парнями.

– Оха! С дём ррррр… Рррр…

Чтобы он не надрывался, Сэм потянулась на носочках и поцеловала его в щеку:

– Спасибо! И… Всем джем! В честь дня рождения и победы над шнурками.

Парни оценили это дружным ревом в небеса, словно дети какие-то. Джек понятливо направился в дом за джемом.

Эш уютно лежала в корзинке, играя кем-то привязанной к витой ручке шишкой. Сэм старательно молчала, напоминая себе, что просто потом помоет Эш руки – думать, где валялась эта шишка, было больно. Но в рот Эш её точно не затащит – та была большая, не меньше кулака Джека и висела высоко.

Сэм сидела на ступеньке дома, Джек пристроился рядом, задумчиво крутя в руках свою баночку с джемом. Остальные парни уже отрыли свои и ели, как вчера им по глупости показала Сэм – запуская в джем свои пальцы и потом счастливо облизывая их. Джек вздыхал, смотрел, как остальные наслаждаются, и молчал. Ложка пока для него была непреодолимой сложностью, а есть пальцем уже не позволяла гордость и обещание Сэм быть хорошим. Она оценила его страдания и махнула рукой:

– Да ладно, ешь, как умеешь.

Он задумчиво посмотрел на её ладонь… И Сэм фыркнула:

– Кто-то любит лакомиться дамскими пальчиками? И это была шутка, Джек. Прости, может, не очень удачная. И еще… Прости, что орала про падаль. Я знаю – гепарды единственные кошачьи, кто никогда ни при каких условиях не едят падаль. Даже львы не гнушаются падалью, а вы слишком гордые и чистоплотные.

Джек кивнул и тут же подтвердил её слова – он не стал марать свои руки, он обмакнул в джем палец Сэм. И облизнул, гордо сообщая: