Ник и другие я
Шрифт:
– Прости, что из-за меня все так получилось…
– Ты была ребенком. Это была моя обязанность присматривать за тобой. Все, что случилось, только моя вина. – Он сцепил руки в замок и упрямо смотрел в пол. Лин предупреждал, что Мика своеобразный, так что Ник осторожно положила свои пальцы поверх его. Он повернулся к ней: – Все будет хорошо. Мне Зак говорил, что это девиз вашей с Лином семьи.
– О да… Рано или поздно все становится хорошо. Это так… – Она замолчала – Лин по элтелу прислал кусок конференции.
Сухой голос Переса звучал громко на весь зал даже без микрофона.
– Все, что у нас есть –
Зал взорвался криками:
– Но мы не хомофилы!
– Всем ясна подоплека происходящего – ваша любовница Росси.
– Вы всего лишь идете на поводу у клана тигров!
Перес терпеливо сказал, словно он и не Перес:
– Еще раз… Все, что у нас есть – это закон. И закон будет исполняться беспрекословно. А теперь о сложившейся ситуации с якобы хомофилом. И о законе. Иногда бывает так, что закон пасует перед деньгами. Иногда бывает так, что закон отворачивается в сторону, когда дело идет о золотых детках. Обратите внимание – охранник… И я сейчас не буду говорить о его клановой принадлежности – хотя это и так очевидно, отворачивается в сторону, когда девушку нагло выводят из ночного клуба.
На экране за спиной Переса возникла черно-белая запись с камер клуба. Пьяную, что-то беззвучно кричащую девушку не старше Ви тащили мимо охраны, и та никак не реагировала… Ирбис низшего ранга никогда не пойдет против альфы или беты. Вдобавок парню в форме охраны сунули банкноту в нагрудный карман. И даже похлопали по плечу.
Ник сжала зубы: кланы – это кланы. И взорвать их к оркской бабушке ей хотелось уже давно.
Перес повернулся к залу:
– Что-то я не слышу криков ирбисов, требующих наказать по закону зарвавшегося сеголетку. Значит, интересы кланов все же выше? Что ж… Продолжим. Иногда, когда закон пасует перед интересами клана или внутренней его иерархией, на помощь приходят те, кто находится рядом.
На экране Ви легко спрыгнула откуда-то сверху, атакуя парня-ирбиса. Тот выпустил из рук полуголую жертву, развернулся и рванул на Ви. Та в высоком прыжке, оттолкнувшись от стены, перелетела ему за спину и вцепилась клыками в его шею. Парень тут же опрокинулся назад, пытаясь подмять её под себя, но обмяк под действием токсинов вампира.
– Хомофил! Что и требовалось доказать! – прокричал кто-то из зала.
Перес выгнул бровь:
– Вы видите тут хомофила? А я вижу хрупкую девушку, которая пришла на помощь другой, и против огромного, находящегося во невменяемом состоянии оборотня применила единственное свое оружие. Клыки. Чем клыки вампира…
– Хомофила! – вновь выкрик из зала.
–…хомофила, – улыбнулся Перес, – отличаются от клыков оборотня?
– Ну вы сказааали, Перес!
– Всем известно, что хомофилы опасны.
– И вне закона!
– Фернандес, вы бы молчали – оборотень из вашего клана! – не выдержал все же Перес. – И из моей, кстати, партии – не зарвавшийся сеголетка Льюс, а его отец – судья Фернандес… Только я знаю – закон един для всех. И мне плевать, что это был мой соратник по предвыборной гонке. Не воспитал отпрыска – будь готов принять последствия, а не затыкай деньгами рты. В отношении судьи Фернандеса решается вопрос о снятии с него неприкосновенности. Еще раз. Закон един для всех. И для клана Фернандес, чей отпрыск пойдет под суд за нападение – уголовное дело уже возбуждено. И для судьи… И для вампира-хомофила. Которая разыскивалась для дачи показаний против Льюса Фернандеса. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении неё. Возможное превышение самообороны и кража пяти кредитов.
– То есть то, что она хомофил, даже не будет рассматриваться?
Перес впервые нахмурился и хищно подался вперед:
– Она не ела. Она останавливала преступника.
– Все видят, что это не так! Вы играетесь словами, Перес!
– Если бы она ела, как хомофил, то было бы возбуждено уголовное дело об убийстве Льюиса Фернандеса. Но это не так – Фернандес жив и здоров. И дает уже признательные показания.
– Все знают, что хомофилы умеют останавливаться!
Перес улыбнулся:
– Заметьте, то, что опасность хомофилов сильно преувеличена, сказал не я. Фернандес, повторите, что вы сказали, пожалуйста!
– Идите вы к оркам, Перес! Вы просто играете словами! Все видят клыки хомофила. Все понимают – к чему все шло!
Перес согласно кивнул, показывая дальше – Ви на экране выпрямилась и подошла к несостоявшейся жертве. Поправила на ней одежду и рванула вверх, на крыши.
– Ей было достаточно пройти мимо криков. Ей было достаточно заткнуть себе уши, чтобы сохранить себе жизнь. Она предпочла иное, использовав единственное имеющееся у неё в наличии оружие – клыки вампира. И, заметьте, не имеет значения – бестиафил она или хомофил. Она не ела. Она останавливала преступника.
Лин тихо добавил от себя: «Руис и его команда сделали невозможное, вырезая и монтируя видео по новой – никому не удастся доказать, что Ви ела… Знаешь, что самое неприятное? Мигель ни разу не покраснел, соврав. Он лгал, знал это и даже глазом не моргнул. Даже когда говорил о причине розыска Ви… Как же – приглашение на допрос, а не ликвидация… Радует одно… Закон о хомофилах будет пересматриваться. Ви придется давать показания. Её будут допрашивать, но позднее – когда позволит её психическое состояние. Но пока Перес выиграл – её не будут преследовать, как хомофила.»
«Лин…»
«А я теперь не знаю – был ли я прав с Беранже.»
«Лин…»
«Все хорошо, Ники. Отбой?»
«Отбой!»
Она вздохнула и вынырнула в реальный мир, ловя задумчивый взгляд Мики. Все же называть этого молодого мужчину отцом было сложно. Она его не помнила. Она его не знала. А вид у него… Ну вот чуть старше Лина, сложно его считать другим поколением. Сложно считать его отцом. Уж лучше другом, как был когда-то Лин.
Мика тихо предложил:
– Меняемся?
– Чем? – не поняла Ник.