Никаких вам золушек

Василий рванулся к нему.

– Батя, уймись!

Царь проворно отскочил.

– Отвали, кому сказано! – Он жадно присосался к кувшину. И вскоре из мужчины превратился в юношу.

Советник от волнения плюхнулся на трон.

– Эй, Вань… – попробовал он вмешаться. – Омолодился, блин. Тормози.

Но Его Величество продолжал пить. И пил до того момента, пока одежда не стала ему велика, ибо из юноши он превратился в подростка. Тут царь Иван рыгнул, заглянул в кувшин и передал его сидящему на троне Аркадию Кузьмичу.

– Почти половина осталась, – сообщил он ломающимся баском, подтягивая штаны.

Прелестница Алёна пригладила его вихры.

– А худющий-то, худющий!

Царь-подросток стиснул её грудь ладонью.

– Ты чё, шутить со мной вздумала? Я те задам!

Нянька отпрянула, как трепетная лань.

– Но-но, не очень, – пролепетала она. – Ишь разошёлся.

Царь хмыкнул.

– Чё ты скачишь, идиётка? От меня не ускачешь. – Он вновь потянулся шаловливой ручонкой к нянькиной груди.

Взвизгнув, Алёна кинулась прочь. Царь Иван рванул за ней следом, придерживая спадающие штаны.

Некоторое время в тронном зале висело напряжённое молчание. Сгорбившийся на троне царский советник растерянно почёсывал плешь.

– Ну вот, омолодились, – пробормотал он. – А где решение проблем?

Царь Иван возник в дверях, по-прежнему придерживая штаны.

– Не дрейфь, Кузьмия, перезимуем! – проговорил он подростковым своим баском. – Слышь, мужики, – обратился он к сыновьям, – я тут покумекал насчёт казино и ресторана… Валяйте. Но только, чтоб высшей категории. Усекли?

– Отец! – Обрадовался Арнольд.

– Папаня! – возликовал Бертольд.

И братья пустились в пляс.

Царский советник прижал к груди кувшин китайского императора.

– Вань, а мне можно пару десятков лет сбросить?

Царь подросток кивнул.

– Кузьмич, какие вопросы! Только сперва подготовь Васькину свадьбу и этот… как его… переход к демократической форме правления. А после – омолаживайся. Ох, и гульнём мы с тобой, Кузьмич!

Тут послышался капризный голосок няньки Алёны.

– Вань, ты собираешься меня догонять али как?

– Догоню, догоню, – проворчал царь, – Куда ты денешься?

И он умчался, придерживая штаны.

Сияющий Арнольд поцеловал Еве руку.

– Хоть он у нас и плакса, – кивнул он на Василия, – хоть он писался в постель…

– …и ни бельмеса не смыслит в кулинарии, – подхватил Бертольд, облобызав Евины щёки, – но терпеть его можно. Однако ты, Арик, – обратился он к старшему брату, – должен молиться только на меня.

– По какой-такой причине?

– Когда игроки твоего казино проголодаются, они косяком попрут в мой ресторан. Врубаешься?

Арнольд с усмешкой кивнул.

– Справедливо и обратное. Когда твои клиенты наедятся, они рванут ко мне играть. Въезжаешь?

– Само собой. – Бертольд взял Арнольда под руку. – В связи с этим нам следует кое-что обсудить.

Оживлённо беседуя, братья покинули тронный зал.

Аркадий Кузьмич посмотрел им вслед и, почесав плешь, вздохнул. – К демократическим формам правления… Пёс его знает, что сие такое!

Василий взял Еву за руку.

– Погуляем по парку? – предложил он.

– Как скажешь, фехтовальщик, – улыбнулась девушка.

И они пошли в дворцовый парк.

Было тихо, безветренно, и луна серебрила аллеи. Держа Еву за руку, Василий сказал:

– Знаешь что?

Ева заглянула ему в глаза.

– Что?

– Давай создадим лабораторию…

– Давай.

– Но ты не дослушала. Лабораторию по изучению состава этой китайской воды. Может, она как-то на генетику влияет…

– Согласна. Обалденный проект.

– Ева, я серьёзно.

– Вася, почему ты решил, что я шучу?

– Ну… может, тебе охота и дальше моды показывать? Только скажи – я организую.

– Нет уж, напоказывалась. Хочу лабораторию. – Ева обняла Василия за шею и поцеловала.

Тут послышался странный шорох. Василий взялся за рукоять меча. Однако за кустом боярышника блеснули в лунном свете алебарда и каска стражника. Царевич вгляделся в сумрак.

– Семён, ты? – негромко позвал он.

– Я, Ваша Светлость, – отозвался старый солдат.

– Подойти. Что ты здесь делаешь?

– Вас охраняю. – Стражник приблизился. – Тут дело такое… – Он покосился на Еву. – В общем, это самое… вы понимаете.

– Не понимаю. Объясни.

– Волчица эта… помните? Когда Ваша Светлость уехали, она вроде как исчезла. А теперь… – Стражник вновь покосился на Еву. – Боюсь, как бы она невесту вашу не напугала. Вот и караулю.

Ева прижалась к Василию.

– Ох, боюсь я эту волчицу.

Царевич кивнул с серьёзным видом.

– Спасибо, Семён. Я на тебя надеюсь.

Отсалютовав алебардой, стражник нырнул обратно за куст боярышника. Он видел, как молодой царевич и его красавица-невеста сели на скамейку и поцеловались, потом ещё раз и ещё… Старый солдат не подглядывал, он лишь охранял. Ибо не мог допустить, чтобы на таких славных ребят напали злые волки.

Мудрейший из мудрых

Не важно, где, не известно, когда (главное, не год назад и не десять), жил-был рыбак Антонио. Дом его стоял на берегу моря. (Где ж ещё должен жить рыбак? Не в горах же). Антонио рано лишился родителей (то ли несчастный случай, то ли заказное убийство), однако вполне сумел сам себя прокормить и вырастить. И вырос он, надо сказать, сильным и стройным, как кипарис, и был весёлым славным парнем. (В противном случае – какого чёрта вообще о нём рассказывать?).

И была у Антонио невеста – Лючия, дочь графского садовника. Волосы у Лючии вились чёрными кудрями, а глаза блестели, как разогретый шоколад, и… всё остальное, разумеется, тоже было на месте. Иначе Антонио давно потерял бы с ней всякое терпение. Дело в том, что рыбак торопил невесту со свадьбой, поскольку ощущал в себе желание и силы содержать семью. А Лючия под разными предлогами всё откладывала и крутила парню… Словом, голову морочила. Антонио – о мама миа! – буквально был готов на стенку лезть.