Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок

— Алиска, иди, потом увидимся, — шепчу едва слышно. Привлекать к себе внимания ещё больше не хочется.

Подружка морщится, шипит себе что-то едва слышно под нос – но крепко обнимает меня и шепчет, что в общежитии живет на втором этаже, комната 125. И ждет в гости. А кое-кто бессовестный, жестокосердный и равнодушный всё-таки обязательно пожалеет о своем поведении.

Чтобы от Алисы – и хоть кто-то сбежал, будь это преподаватель по матану или продавец в книжном? Не бывать этому!

Правда, на мужчин с целью им понравится хитрюга ещё никогда не охотилась.

Давлю усмешку. Подружка не изменилась – и здесь все такая же деловая и уверенная в себе. От того, что Алиса здесь, становится немного легче дышать. Все же теперь нас двое, а двое – это уже команда.

Поэтому за незнакомым преподавателем я стремлюсь с куда большим воодушевлением – хотя и не без опаски.

Здесь все иное. Куда более иное, чем во дворце снежных. Сама магия этого места совершенно чужда человеческому разуму. И настолько насыщенная, плотная – что мне кажется сама вот-вот воплотится в какого-нибудь снеговичка с половником.

Здесь довольно пусто. Может, потому что экзамены давно закончились? Серебристые, серые, с фиолетовыми и синими искрами коридоры, высокие лестничные пролеты, изящные статуи и незнакомые вьющиеся растения.

Вся Академия дышит странным волшебством. Я почему-то только сейчас полностью осознаю, что оказалась в этом месте надолго. Что у меня, судя по всему, на самом деле проснулась какая-то магия – и я смогу ей учиться!

Бывает же такое. Только в сказках. Где-то здесь скрыт подвох, точно говорю. Например, этот подвох – алоглазый эльф с непонятной тягой к обвинениям. И то ли маг, то ли ещё какое-то чудище в лице непонятно что от меня желающего Корнея Снегова.

А ещё маленькие заговоры и та самая большая гадость – нужно как-то помочь моим эльфийским родственникам. Слишком уж много они для меня сделали. Я уже знаю, что принятие в семью через обряд – дело опасное, сложное и кропотливое. Магия рода может отвергнуть принимаемого и покарать главу. Или что-то напортачить. Или вытянуть слишком много сил, или…

В общем, обряд – это смертельно опасно. И почти всегда это – как игра в шашки. Как-то мне повезло остаться несъеденной и даже обзавестись странными способностями. И теперь я в беде не оставлю ни шуструю малышку Май, ни её родителей. А, значит, эльф мне нужен. И надо же его как-то найти… Ллиошас Норитэли? Так его называли?

За мыслями не забываю любоваться окружающим, и даже успеваю зарегистрировать в одном из кабинетов у морщащейся худощавой дамы с сероватой кожей и Игги (хотя она бурно протестовала и заявляла, что это издевательство над животными и одновременно произвол над разумной расой), и котика Обормота.

Дух не против. Ему здесь точно нравится.

А вот мне пока не очень. Красиво, величественно, но… как-то настораживает. Может быть, тишина, может – не слишком дружелюбное отношение встреченных магов.

Правда, напряжение немного развеивается, когда на улице слышится отчаянный грохот и чья-то веселая ругань.

— Да чтоб тебя фхурс сожрал, боевик недоделанный! Научился сосульки делать, козломорд! – Вопил чей-то надтреснутый голос.

Фейр Лограт поджал губы.

— Опять выпускной курс с ума сходит, — процедил сквозь зубы, — в Синий лес их отправить на практику? Идемте, леди!

Мы как раз проходили мимо высокого стрельчатого окна, когда оттуда мне… подмигнули. Светловолосый парень лет двадцати пяти на вид. Волосы длинные, в косу собраны. Не человек уж точно, но вот кто?

— Снежного дня, кошечка! – Читаю по губам.

И вот как-то мне чужой оценивающий взгляд не нравится. Ускорюсь.

— Наглый огрызок, — ворчит Игги, — оборотни совсем уже ошалели в снегах. Кот и есть.

Так это оборотень?! Ничего же себе… Хочется затискать мой мохнатый путеводитель, но я себя удерживаю от опрометчивого шага. И оказываюсь права – потому что спустя несколько минут мы заходим в небольшую аудиторию с высокими квадратными окнами, где нас ждут трое.

Снежный эльф. Светловолосый, безмятежно прекрасный и почти привычно надменный и остроухий. Незнакомый мужчина, больше походящий на варвара – огромный, под два метра ростом, с пудовыми кулаками, мощной фигурой и упрямым подбородком, на который мог бы приземлиться вертолет. Он одет в легкую темную тунику и широкие штаны, но при взгляде на него как-то разом становится холодно.

А вот третий… Сердце екает и падает куда-то вниз, когда я сталкиваюсь взглядом с ледяными насмешливыми глазами, в которых кружит багряный туман. Он здесь. И хочется до боли сильно прокусить себе губу, чтобы перестать смотреть на остроухий кошмар, перестать думать о нем, о плотно сомкнутых светлых губах, густых волосах цвета крови, в которых хочется запутаться пальцами, длинных изящных пальцах… Да что же за наваждение бредовое!

Резко опустила взгляд. И успела заметить, как блеснули глаза тира Норитэли.

— Коррамба! Или кор-рунда? Или кар-раул? Как у вас правильно паникуют? – Шипела на ухо Игги, притираясь шкуркой. – Не доведет тебя этот до добра, попомни мое слово, хозяйка, держись от него как можно дальше! Его сердце хуже льда, а мы для него – так, тьфу – и перекусил зубищами!

— Мрррм, — рассеянно согласился снежный котик, кувыркаясь в воздухе.

— Итак, тир Лограт, пробасил великан, смеривая меня задумчивым взглядом, — это та самая мошкара, из-за которой нам не дали отдохнуть последней денек…

— В таверне напиться и девок потискать, — язвительно перебил громилу снежный эльф.

— Адептка Даанри айлэ Нариэ, — объявил Фейр Лограт.

Да, мы взяли имя одной из младших и почти неизвестных ветвей снежноэльфийского рода, но эльф все равно глянул остро.

Кому, как не ему, знать ветви правителей собственной расы.

— Фейр, это глупо, потому что у нас нет мест, — хмуро бросил снежный эльф, — даже за очень большие деньги и протекцию.

А деймар… молчал. Сверлил меня алым взором – и молчал, паршивец. Коррамбу ему в штаны эту самую.

За окном тонко-тонко засвистел ветер, зазвенела своей мелодией зима, засмеялись мелкие снежные духи. И вот только мне ли кажется, что дело непросто? И вообще с этой Академией Льда все слишком непросто для одной-единственной адептки, которую попросили проэкзаменовать чуть позже других?

— У нас есть… место, — с нажимом ответил мой сопровождающий, а тир Норитэли дернул крыльями носа, как будто к чему-то принюхивался.

— Но… — снежный был недоволен. И никакие родственные чувства, как к представителю своей расы, его не мучили. Хотя и я себя пока что нормальной снежной эльфийкой не ощущала. Как будто ушки мне приклеили и грим наложили.