Никогда не говори «навсегда»

…Мика сидел на кухне и, высунув язык, рисовал что-то на листке бумаги.

— Поговорили? — рассеянно спросил он. — Ну, и к каким выводам пришли?

— Ты останешься у меня до конца майских, — серьезно произнес Ганин. — А потом, летом, мы поедем куда-нибудь.

— С мамой?

— Нет-нет, только вы вдвоем, — поспешно сказала Катя. — Ну, или, может быть, с Ритой… — Она искоса посмотрела на Ганина.

— С тобой было бы лучше, — мимоходом заметил Мика. — Слушай, па, я вот тут битву роботов рисую, но как будто чего-то не хватает…

— Душераздирающее зрелище! — засмеялся Ганин. — Катя, взгляни — у этого уже голова на одном проводке повисла… А я в своем детстве рисовал танки. Танки и самолеты. Мне прочили карьеру военного. Ты, Мика, покажи, что у каждого персонажа есть свой характер.

— Как это? — с недоумением спросил сын.

— Ну, допустим, один из твоих роботов добрый, а другой — злой. Или, скажем, один — ленивый увалень, а другой обожает драться…

— Какой кошмар! — вздохнула Катя, стоя у окна. — Битвы роботов… А вот я в детстве рисовала принцесс. С длинными золотыми волосами.

Ганин переглянулся с сыном, и оба дружно захохотали.

* * *

После изгнания Глеба Фаина находилась в каком-то возбужденном, неустойчивом состоянии. Ей непременно хотелось что-то сделать, но что — она не могла понять. Посему Фаина ограничилась пока домашними хлопотами.

Катя и Зоя заглянули к своей подруге в начале мая и обнаружили, что Фаине Маркос, кандидату медицинских наук, требуется срочная помощь.

Жилище Фаины представляло собой нечто — словно по этим комнатам прошел вихрь. Ураган. Эль Ниньо.

Половину вещей забрал, уходя, Глеб, зато вся другая была повалена — кресла перевернуты, стол лежал на боку, дверцы шкафов распахнуты и из них на пол вываливалась одежда, на люстре почему-то висела елочная гирлянда, а по всей комнате разбросаны книги и журналы.

«Исследования невротической импотенции» — прочитала Катя на развороте. Она отвернулась, и ее взгляд тут же наткнулся на заголовок в другом журнале — «Способы лечения эректильной дисфункции».

— А мы навестить тебя решили… — робко произнесла Зоя, пробираясь между вещей.

— И кое-что принесли… — подхватила Катя — в руках у нее были большая бутылка мартини и торт.

— Торт диетический! — предупредила Зоя. — Всего сто пятьдесят килокалорий — я специально этикетку изучила…

Пухленькая и хорошенькая Зоя каждый раз интересовалась количеством калорий в продуктах, которые она употребляла. Правда, этот интерес до сих пор почему-то так и не помог ей похудеть.

— А я тут генеральную уборку делаю, — мстительно сообщила Фаина. — Чтобы никаких воспоминаний о Глебе не осталось. Начинаю новую жизнь.

— Замечательно… Это надо отметить! — пропела Катя и споткнулась о ручной эспандер. — Ой, чуть не уронила… Фаина, ты спортом занимаешься?

— Где? Что? Ах, это! — все с той же мстительностью воскликнула Фаина. — Это не мое, это его!

Она схватила эспандер и потащила его куда-то. Вернулась через несколько минут.

— Выбросила! — радостно сообщила она. — В мусоропровод. Чтобы ни одного намека мне тут…

— Такой был хороший мужчина… — с сожалением произнесла Зоя. Она достала из серванта рюмки и попросила: — Катенька, а ты за льдом сходи.

— Льда нет! — злорадно заявила Фаина. — И холодильника тоже.

Катя и Зоя деликатно не стали спрашивать, куда пропал холодильник, и так было ясно.

— А лимон есть? Ну, или сок какой-нибудь? — вздохнула Зоя.

— Ничего нет! Ни-че-го.

— Ладно, будем пить теплый мартини и заедать его диетическим тортом, — резюмировала Катя. — Хотя, по мне, понятия «диетический» и «торт» — вещи абсолютно несопоставимые. Взять, например, моих теток — они всю жизнь твердили, что питаются исключительно обезжиренными и низкокалорийными продуктами, а сами пухли, как на дрожжах.

Общими усилиями подруги перевернули стол, расставили на нем посуду.

— Я забыла, какой сегодня праздник, — сказала Зоя, разрезая торт. — Что теперь означает Первое мая?

— День весны и труда, кажется, — вспомнила Катя.

— Какая разница… — сердито произнесла Фаина. — Давайте отметим начало моей новой жизни.

— Давайте… — Катя разлила мартини в бокалы. Подруги дружно чокнулись.

Зоя с тревожной улыбкой смотрела на взбитые сливки, покрывающие торт.

— Всего сто пятьдесят килокалорий… — едва слышно пробормотала она. — Да, Катенька, как там у тебя дела? — спохватилась она. — Помнится, в прошлый раз ты говорила, что Ганин нашел общий язык с Мишенькой?

— Даже более того, — маленькими глотками отпивая мартини, кивнула Катя. — Они очень подружились. И эта его, нынешняя, тоже к Мике неплохо относится. Правда, ее не было дома в последний раз, когда я заходила… Кстати, вы знаете, кто она?

— Кто? — неодобрительно спросила Фаина.

— Маргарита Величко — вот кто она!

— Господи, та самая? — ахнула Зоя. — Ну, которая ведет ночную передачу по телику?

— Вот именно!

— Я ее знаю, — оживилась и Фаина. — Только при чем тут телевидение? У нас в клинике всякие глянцевые журналы в коридорах разложены — для того, чтобы пациенты не скучали, пока своей очереди дожидаются. Так вот статьи Маргариты Величко пользуются бешеным успехом!

— И это тоже она, — торжественно произнесла Катя. — Очень хорошенькая. Правда, ноги чуть-чуть коротковаты…

— Да и сам Ганин не последний человек, — завороженно пробормотала Зоя. — Послушай, Катя, — ты не должна теряться. Тем более что с Алексеем вы расстались. Ну и что, что она известная личность… Зато у вас с Ганиным общий ребенок Вы вполне могли бы…

— Ты с ума сошла! — закричала Катя, едва не расплескав содержимое рюмки. — Я и Ганин? Да я лучше повешусь!

Фаина слушала их спор с мрачной улыбкой.

— Я просто так сказала… — лепетала Зоя. Ее круглое личико порозовело от смущения. — Катенька, честное слово, я не хотела тебя обидеть!

— Ты не просто меня обидела, ты меня унизила! Я и Ганин… Это мой самый страшный сон, между прочим!

— Я тебя понимаю, — проникновенно сказала Фаина Кате. — Никакая сила не заставила бы меня вновь сойтись с Глебом.

— А меня — с Личутиным! — дрожащим голосом тоже призналась Зоя, пытаясь пригладить свои волосы, но они вновь золотистым нимбом поднялись вверх.