Николай I Освободитель // Книга 8

– Ну тут людей трудно винить, - я тяжело вздохнул. Если крестьянину зачастую для переезда на восток достаточно было выдать кусок земли в беспроцентную рассрочку да от налогов освободить лет на десять, то вот образованные люди… С ними была настоящая беда. При первой же возможности все пытались сбежать на большую землю. Туда, где цивилизация. Нет, имелись конечно и патриоты Сибири, но их было откровенно немного, и чаще всего почитались они за изрядных чудаков. – А изъятие детей… Не знаю, даже звучит отвратительно как-то.

– Можно не изымать насильно, - тут же скорректировал предложение Юсупов. – Построить школы прямо там, поближе к инородческим стойбищам да приплачивать за отдачу детей в ученики. Не навсегда – на пару лет. Подучить грамоте, откормить в тепле, показать, что можно жить по-другому. Многого они, конечно, таким коленкором не выучат, но… Через поколение выйдет прослойка условно цивилизованных инородцев, которые и в современных реалиях ориентироваться будут лучше и защитить себя смогут при необходимости. Жалобу там подать, в суд обратиться. Уже так просто на мякине не проведешь.

– Что-то еще?

– Воспользоваться опытом североамериканцев, - министр при упоминании штатов непроизвольно поморщился, репутация у республиканцев-рабовладельцев была в империи не слишком хорошая.

Тут, конечно, и моя система пропаганды регулярно поливала несостоявшегося заокеанского гегемона говнецом, вскрывая все даже самые минимальные их недостатки.

– Это каким же?

– Создать… Эм… Резервации, - было видно, что Борису слово не очень нравилось, но другого он подобрать не смог. – Определить территории полноценно принадлажащие тем или иным племенам. Пусть если кто-то захочет там добывать что-то ценное с ними договаривается как с хозяевами. Платит реальную цену, а не минимальную компенсацию.

– Да бред, - я сморщился. – Инородцы просто не будут договариваться ни о чем, и мы вернемся туда, где были изначально.

Мы еще долго обсуждали этот вопрос, вынесли его на обсуждение Госсовета – нужно признать даже там, где людей я подбирал и расставлял буквально в ручном режиме, проблему в серьез восприняли далеко не все, - даже запустил кампанию в прессе. Однако ничего сверх гениального в итоге придумано не было. Возможно потому, что придумать это было попросту невозможно.

С течением времени положение инородцев несколько улучшилось и тут, нужно признать, в первую очередь заслуга принадлежала именно православной церкви. Нет, окрестить всех дикарей Сибири они не смогли – эта задача была вероятно просто невыполнимой, - но по возможности брали местных под патронаж и тащили на буксире в будущее. Просто чтобы это будущее у них было...

Интерлюдия 4

Появление на рейде огромных по местным меркам кораблей, да еще и явно военного вида, вызвало среди местных изрядный переполох. Поскольку причаливать эскадра – а два корабля, как ни крути уже эскадра – к берегу совсем не торопилась, к ним со стороны континента, ловко выхватывая небольшим парусом вечерний бриз, дующий со стороны суши, выдвинулась небольшая лодка под флагом местного правителя. Формально здешний эмир как бы был вассалом египетского шаха, но реально от него практически не зависел. Мухаммед же Али Египетский имел слишком много дел поближе к своим коренным землям, чтобы всерьез интересоваться территориями на Африканском Роге.

– Что, ваше превосходительство, готовы примерить на себя роль дипломата? – Обратился командир крейсера «Богатырь» к командующему эскадрой контр-адмиралу Новосильцеву.

– Вы знаете, Владимир Алексеевич, даже перед мадагаскарским делом так не нервничал, как сейчас, - оторвавшись от подзорной трубы ответил контр-адмирал. – Тогда все понятно было: здесь свои, там враги, угля нет, уйти не получится. Поскольку вариант со сдачей нами даже не рассматривался, оставалось только подороже продать свои жизни. Как говорится: «делай, что должно, и будь, что будет». А тут мы совсем на иное поле вступаем, куда более тонкое и непривычное.

Новосильцев в русском флоте был настоящей легендой. Совершенно заурядный, ничем особо не выделяющийся капитан 1-ого ранга, получил под командование новейший крейсер и устроил на вражеских торговых путях такой шухер, что это смогло повлиять на конечный исход войны. Нет, конечно Британия тогда согласилась на сепаратный мир далеко не только из-за урона своей торговли, но вероятно этот фактор тоже был достаточно весомым камушком, сумевшим склонить чаши весов в нужную России сторону.

Тогда зимой 1838-го года после памятного боя у Мадагаскара, когда «Варяг» схлестнулся сразу с тремя вражескими кораблями, один из которых сумел потопить артиллерией – истратив на это последние два десятка снарядов, что оставались на крейсере – а с еще одним вымпелом сцепиться в абордаже, поджечь его и взорвать крюйт-камеру, оправив оба корабля на дно, части команды удалось все же спастись. Из 439 членов экипажа в итоге англичане выловили – лаймы, надо признать, в этом случае проявили себя по-джентльменски – всего чуть больше сотни человек, из которых до России в конце концов благополучно смогли добраться 78 матросов и офицеров.

Экипаж «Варяга» был очень тепло принят в Петербурге, удостоился встречи с самим императором и впервые в истории был поголовно награжден. Матросы и старшины – георгиевскими крестами, офицеры – орденами.

Новосильцеву же, кроме ордена святого Георгия 4-ой степени а так же славы самого умелого и бесстрашного морского рейдера мира, прилетели еще и орлы на эполеты, а ними и возможность возглавить крейсерскую эскадру Северного флота. Была с этом определенная ирония, в том, что сюда, в Африку, практически на экватор отправили именно корабли, приписанные к Северному флоту. Впрочем, крейсера они на то и крейсера, чтобы в дальние походы ходить, а не у своих берегов отсиживаться.

– Ну для «тонких» переговоров у нас есть дипломат из МИДа, - пожал плечами Корнилов. – А уж в случае, если у него не получится, мы всегда можем сжечь тут все к чертям собачьим.

МИДовца, который вместо того, чтобы отправится вместе с эскадрой вокруг Африки – путешествие не много не мало длиной в четыре с половиной месяца – присоединился к морякам в последний момент, на кораблях эскадры любили не слишком сильно. Хотя бы из-за того, что им пришлось делать крюк и бегать за ценным пассажиром к Суэцу, куда дипломат прибыл из Одессы всего за две недели до того.

– Так-то вы правы, Владимир Алексеевич, - задумчиво кивнул Новосильцев все также наблюдая за постепенно увеличивающейся в размерах парусной лодкой. – Вот только, как сказал один умный человек: «на штыки можно опираться, но на них нельзя сидеть». Все равно придется как-то договариваться. Двумя кораблями, даже такими как у нас, все Африканское побережье мы завоевать, как ни крути, не сможем.

Представители местных властей наконец доплыли до стоящих на якоре кораблей под Андреевским флагом и поднялись на борт. Было видно, что размер крейсеров – а как бы не были дики местные арабы, с европейцами он пересекались достаточно регулярно, - чадящие на холостом ходу трубы паровых машин, длинноствольные пушки – все это произвело на них изрядное впечатление.

Еще большее впечатление произвело сообщение о том, что по договоренности между русским императором и шахом Египта сюзеренитет над эмиратом с портом Бербера и всем прилагающийся к нему землями переходил от Александрии к Санкт-Петербургу. И что в ближайшее время сюда прибудут транспортники с войсками, для которых необходимо подготовить запас продовольствия и строительных материалов.

Войска – два казачьих полка, которые в будущем планировалось расселить вдоль южного побережья Аденского залива - опять же при полном благоприятсвии Александрии были направлены по кратчайшему пути через Суэцкий перешеек и должны были ориентировочно прибыть к месту событий через дней через семь-десять.