Николай I - попаданец 2

Все эти неурядицы надолго вывели Британию из игры в Европейской песочнице. А там, между тем, разразилась давно назревшая буря. После перенесенного в 1857 году инсульта, прусский король Фридрих Вильгельм IV был признан недееспособным и вместо него принцем-регентом стал Вильгельм I. При нем пришла в движение партия юнкеров, ратовавшая за объединение Германии под доминированием Пруссии. Эта идея была не нова и прусскаки исподволь готовились к войне. Увы, у них не оказалось политика уровня Бисмарка, могущего предостеречь от необдуманных шагов. Впрочем, значительно ослабленная и урезанная териториально Австрия не представляла из себя серьезного противника. Вильгельм больше опасался своего зятя, русского императора и Наполеона III, императора французов, претендовавшего на роль гегемона в континтенентальной Европе.

Прозондировав почву при русском дворе прусский посол доложил своему королю, что Николай Павлович готов остатся нейтральным с случае гарантий независимости Австийских земель и Польши. Обрадовавшись столь низкой цене и посмеявшись над недальновидностью своего зятя, Вильгельм прозондировал почву в Париже. Там его ждало разочарование. Наполеон III и слышать не хотел об объедененной Германии, разве что пруссаки гарантируют ему все немецкие земли до Рейна. Но это уже противоречило идее объедененной Германии, а потому в Берлине и Париже каждый остался при своем мнении.

Тем не менее маховик подготовки к войне начал раскачиватся и набирал силу. Уже к апрелю 1858 года в Европе сложились две групировки. Одна пропрусская, включавшая в себя Королевство Италию и Венгерскую республику, а другая проавстрийская, объеденявшая Германскиие государства, Данию и Польшу. Каждый в случае войны преследовал свои интересы, надеясь поживится за счет соседей. Наполеон III, не поддерживая ни одну из группировок, тем не менее внимательно наблюдал за событиями, надеясь поддержать ослабевшую сторону, чтобы с ее помощью устранить более грозного противника. Обстоятельства этому благоприятствовали, ибо Великобритания на время выбыла из игры, занятая решением внутренних проблем потрясавших ее империю.

В июне того же 1858 года прусская армия, используя более разветленную сеть железных дорог и подготовленные разервы, в составе шести корпусов пересекла австрийскую границу и вторглась в Богемию. Надо отметить, что после потери двух третей территории Австрийская монархия значительно ослабла и включала в себя лишь собственно Австрийские земли и оставшуюся лояльной Богемию. А потому ее резервы были ограничены. Тем не менее под командованием Людвига фон Бенедека в составе северной армии оказалось пять корпусов, а еще два, под командованием Альбрехта Рудольфа - австрийского эрцгерцога в составе южной армии, призванной сдержать венгров и италиьнцев, ежели они примкнут к пруссакам. Резервов у австрийцев практичеси не осталось, а потому они расчитывали на решающее сражение, ибо к долгой войне страна готова не была.

Как и в истории знакомой здесь только мне, между двумя армиями произошло сражение при Садове. Как-никак, а план компании разрабатывал тот же Хелмут фон Мольтке . Несмотря на то, что один прусский корпус не успел к полю битвы, австрийцы оказались наголову разбиты благодаря как таланту Мольтке, так и ражьям Дрейзе, проявившим здесь свое преимущество перед дульнозарядными австрийскими штуцерами. Разбитые австрийцы, отошли к Праге, но их положение стало отчаяным. Сразу после пораженияя при Садовой, войну австрийцам объявили Венгрия и Италия. Учитывая отсутствие резервов, Францу-Иосифу оставалось уповать лишь на помощь Наполеона III. Австрийский посол в Париже заклинал французкого императора оказать помощь гибнущему государству и тот в напыщенной речи в Сенате пообещал вмешаться во имя сохранения Европы от ненужных потрясений. Паралельно он прозондировал почву в Варшаве и заручился обещанием поляков вступить в войну на стороне Франции. Обо всем этом я узнал от господина Матвеева. Поляки начали играть собственную игру, не проинформировав нас, что стало тревожным симптомом. Было ясно, что Наполеон надеется обрести в лице поляков лояльного союзника, дабы в случае нужды иметь возможность надавить на нас или на Пруссию.

В июле французы потребовали от Пруссии убрать cвои войска из Богемии, а когда те отказались, объявили Берлину войну. Еще раньше на стороне австрийцев выступил Германский союз и Дания, которые понимали, что в случае победы пруссаков, они слудующие на очереди. В отличие от прошлой истории, здесь Наполеон не стал выжидать подхода резервов и во главе четырех корпусов вторгся в Рейнские владения Пруссии, где к нему присоеденились еще два корпуса выставленные Германским союзом. Но эта поспешность сыграла с французами злую шутку, ибо оперативно переброшенные шесть прусских корпусов разбили в трехдневном сражении под Франкуртом силы союзников и отбросили их за Рейн. Поляки, за неделю до этого объявившие войну своему соседу, замерли в нерешительности. Без французкой помощи о вторжении в Силезию можно было забыть. А тем временем австрийцы, едва оправившись от поражения, вели приграничные бои с венграми и итальянцами.

Тем не менее Наполеон отказывался признать себя побежденным. В отличие от австрийцев у него еще имелись резервы, да и Германский союз, несмотря на неудачу, оставался полон решимости продолжать войну. К следующей компании французы намеривались выставить восемь корпусов, порядка двухсот тысяч человек. Пруссаки, измотанные летней компанией, остановились, подтягивая и обучая резервы. Обе стороны копили силы для будущей компании 1859 года, которая, как каждый из них надеялся, станет решающей.

Именно на такой момент я и расчитывал. Когда точно полыхнет пожар войны в Европе я не знал, но учитывая накопившиеся противоречия и распад Австрийской империи, который создал некий дисбаланс в европейском пасьянсе, война становилась неизбежной. Временное исчезновение Великобритании из этого пасьянса лишь подхлестнуло события. Все таки британская дипломатия через созыв конгрессов и угрозы встать на сторону слабого, многие вопросы старалась решать дипломатическим путем. Наполеон III и прусский генштаб по природе своей оказались более прямолинейны.

Как я уже упоминал, к 1857 году основные этапы армейской реформы завершились. Теперь главной проблемой стали скрытые приготовления для Босфорской операции и десанту на Хоккайдо. Учитывая ограниченное количество войск которое виделось возможным доставить в первой волне десанта, расчет более основывался на внезапности нападения и качестве подготовки, чем на количестве. Первая волна десанта должна была составить порядка тридцати тысяч штыков и сабель, при поддержке двадцати мониторов и полевой артиллерии. Всего для захвата Проливов и Стамбула, по подсчетам генштаба, требовались три усиленных корпуса пехоты - около ста тысяч солдат которых требовалось перевезти в течении двух недель.

На Кавказе мы не планировали активных действий, расчитывая на войска Армянского княжества, которые были подготовлены и вооружены по стандартам русской армии и являли собой довольно грозную силу. В случае успеха, вполне можно было расчитывать на вмешательство персов, с которыми у нас установились прекрасные отношения и которым мы тоже помогали модернизировать армию. Давние противники османов, персы вряд ли упустят такую возможнось отщипнуть от пирога, который представляла собой дряхлеющая Османская империя.

В самой Османской империи дела действительно обстояли плачевно. За последние десять лет по империи прокатилась волна восстаний, вызванных произволом местных властей. Султан, слабовольный и непоследовательный Абдул-Меджид I, не любил заниматься госсударственными делами, проводя больше времени в гареме, чем в своем кабинете. В результате его расточительства к 1858 году султанская казна благополучно обанкротилась. Не хватало денег на выплату жалования чиновникам и солдатам. Среди неселения росли недовольство и желение перемен.