Николай

Когда мы оба жаждем большего, я медленно спускаюсь вниз, располагаясь между ее ног.

– Это то, чего ты хочешь?
– спрашиваю обеспокоено я, глядя на нее сверх вниз.

– Да, - кивает она.
– Я ждала этого, так долго....

Я хмурюсь.

– Так долго?

Амели кивает и обхватывает мою щеку.

– Видеть тебя со всеми этими женщинами, видеть какой ты искусный любовник... Я хотела этого же. Я хотела то же удовольствие в глазах, как у них, пока ты был внутри девушек. Я так сильно этого желала. Просыпалась и иногда я...
– Амели отворачивается и ее щеки пылают от смущения.

– Скажи мне, - шепчу я, поворачивая ее лицо ко мне. Я сбавляю скорость и обхватываю ртом ее сосок, надеясь выпытать из нее правду.

– Ооо, - стонет она.
– Да, ах, ммммм... я просыпалась трепещущей. И влажной. И почти выпрыгивала из трусиков.

– Черт, - говорю я, представляя ее такую робкую и растрепанную во сне, как ее лоно сочится желанием. Для меня.
– Так сексуально.

– Да?

– Да, детка.
– Я вытаскиваю пальцы, которые блестят от ее соков. Она смотрит, как я растираю сладкие соки по всей ее груди, оставляя их липкими от доказательства ее желания.

Я опускаю рот на ее соски и вылизываю их, стараясь не пропустить не единой капельки.

– Теперь это сексуально, - говорит хриплым голосом Амели.

Я припадаю к ее рту, давая попробовать Амели ее вкус на моем языке. Она с жадностью сосет, возбуждаясь от этого действия так же как я. Когда головка моего члена дразнит ее вход, Амели вздрагивает, но не останавливает меня.

Все же я отстраняюсь. Знаю, она хочет, но что-то внутри меня не позволяет просто окунуться в нее, и глубоко проникнуть по самые яйца в эти жесткие, влажные стенки.

Я никогда не испытывал... сдержанности - это чувство сомнения. Амели ждала этого момента годы. Я должен сделать все хорошо для нее. Я должен сделать это особенным.

– Подожди.

Как только боль отражается на ее лице, я провожу пальцем по полной нижней губе и улыбаюсь.

– Ты так долго мечтала об этом, детка. Я хочу воплотить эту мечту в жизнь. Расскажи. Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам это тебе.

Румянец появляется на ее щеках, и Амели качает головой.

– Не могу. Я стесняюсь.

– Я уверяю, у тебя нет причины стесняться. Мы будем делать все медленно, хорошо? Скажи мне - я сверху или ты?

Амели кусает губы, и ее щеки еще сильнее краснеют.

– Я сверху, - шепчет она.

Прежде чем Амели успевает моргнуть, она уже сидит верхом на мне, когда я ложусь на спину. Ее тяжелые груди подпрыгивают от быстрого движения.

– Готово. Что дальше?

– Хм, ты - вроде бы как садишься. Руками обхватываешь меня за талию и твое лицо... твое лицо...
– Она смотрит вниз на соски, которые, кажется, затвердели по ее мысленной команде.

Я снова растворяюсь в виде размытого пятна, стремясь сделать все, чего она хочет.

– А теперь?
– спрашиваю я, скользя руками по ее спине.

– Теперь... теперь ты обхватишь меня за попу и приподнимаешь прежде чем опустить на себя, - с придыханием говорит она, с вновь обретенной сексуальной уверенностью.

– И ты бы сосал мои соски и целовал меня, до тех пор, пока я не стану готовой для тебя. И когда ты будешь внутри меня, мы крепко обнимемся и будем медленно двигаться вместе.

Я смотрю на нее с замешательством, готовый сделать для нее все что угодно, но почти испуганный возможностью ее разочаровать. Словно почувствовав мое сопротивление, она скользит моей рукой к ее заднице, ее влажные ладони дрожат от волнения.

И я понимаю, что она не единственная, кто сегодня вечером отдает себя. Она не единственная девственница.

Я, может, далек от чистого и добродетельного, но я предлагаю Амели то, что еще никому не давал. Впервые я предпринимаю нечто удивительное, так же, как и она.

– Вместе, хорошо?
– шепчет она, целуя меня в губы.
– Мы пройдем через это вместе.

Я киваю и углубляю поцелуй, после чего языком скольжу к ее груди. Я жадно сосу, терзая соски из стороны в сторону, от чего Амели дрожит, а ее лоно сжимается.

Она стонет и тянет меня за волосы, прижимая мое лицо еще ближе к своему естеству. От чего мой член становится твердым, как скала и скользким от ее влаги, которая говорит мне, что Амели готова.

Черт, да. Готова для меня.

Сжимая ее попку, я медленно поднимаю Амели над толстым членом, который высоко и гордо стоит. Головкой члена я дразню ее набухший вход, и я могу чувствовать, как ее внутренние мышцы трепещут.

– Посмотри на меня, - мягко требую я. Амели выполняет, ее глаза цвета топаза блестят ярче, чем я когда-либо видел.

Она улыбается мне, и я снова чувствую, как танцую на солнце.

– Ты так красива, малышка. И я ждал этого. Я так долго ждал.

Мучительно больно, я тяну ее вниз, при этом одновременно толкаюсь вверх. Амели кричит, и зарывается лицом в изгиб моей шеи, вонзаясь ногтями мне в спину. Я останавливаюсь.

– Посмотри на меня, малышка.
– Когда Амели снова поднимает на меня глаза, я вижу слезы в них.
– Если хочешь, мы можем остановиться. Нам не обязательно это делать. Или... или позволь мне помочь тебе. Позволь мне убрать боль.

– Нет, - всхлипывая, качает она головой.
– Я хочу. И я хочу почувствовать всего тебя. Боль, радость, страх... всего тебя. Я не хочу быть в оцепенении. Хочу чувствовать тебя всего в себе.

Доказывая мне всю серьезность своих слов, Амели начинает медленно опускаться на мой член, ее лоно почти засасывает меня в ее тепло. Амели морщится от боли, но не останавливается, и если честно, я не хочу этого.

Даже продвинувшись на сантиметр, порванного барьера, ощущения чертовски невероятны. Теплая и влажная, обхватывает меня, сжимает.

Я сжимаю в кулак ее волосы и страстно целую, медленно двигаясь в ней, когда она через силу опускается. Я глотаю ее крики боли и меняю их на стоны удовольствия, когда тяну за ее чувствительные соски.

Мы застыли, глядя друг на друга в изумлении, пока я глубоко в ней пульсирую. Я хочу двигаться, но опять же, не двигаюсь.

Я просто хочу наслаждаться этим чувством целостности и абсолютного счастья. Хочу запомнить каждую мелочь и удержать в памяти навсегда. Не могу объяснить, но я знаю, что этот момент ключевой.