Никому о нас не говори

— Ну раз обязали. И когда оно?

— Завтра.

— И в чём ты планировала идти?

— Там дресс-код. Девочки должны быть в чёрных платьях.

— Отлично. Твой выпускной наряд может подойти. Надо подумать над причёской. Должно быть что-то невычурное…

— Мам, можно телефон? — повышаю голос и протягиваю ей раскрытую ладонь. — Я уже ухожу.

Мама несколько секунд смотрит на меня, потом заглядывает мне в тарелку с почти нетронутой овсянкой.

— Ты что-то плохо поела, — холодно отмечает она.

— Некогда. Я опаздываю, — выдыхаю нервно и не свожу глаз со своего гаджета, зажатого в маминых руках.

Она наконец протягивает мне телефон. А я, схватив его, натянуто улыбаюсь, подрываюсь из-за стола и выхожу из кухни.

***

— Анька! — за моей спиной по коридору летит крик, а потом меня буквально едва не сносят с ног.

Соня подлетает ко мне с жаркими объятиями. Сжимает руками так, что перехватывает воздух в лёгких.

На мгновения моё паршивое настроение отступает. Я позволяю себе искренне улыбнуться и так же крепко обнять Трофимову в ответ. Сонька отодвигается от меня и одаривает светящимся взглядом.

— Не поверишь, что я осознала! Лучше я буду просиживать зад на парах, чем полоскать горло календулой. Ангина — это такая дрянь, — она показательно морщит нос.

— Рада, что ты выздоровела! — смотрю на сияющую Соню и даже где-то жалею, что болела именно она.

Вон какая: румяная, радостная…

Заболей я, возможно, не наделала бы никаких глупостей и сейчас могла бы улыбаться не через силу. А Соня уже подхватывает меня под руку и тащит к аудитории.

— Рассказывай. Как дела? Что нового?

—Я прячу Тимура Горина у себя на даче, спала с ним под одним одеялом, была на его боях, а потом поцеловала.

— Аня… — Получаю ты лёгкий удар в бок.

— А? — поворачиваюсь к Соне.

И на меня с удивлением и недоумением смотрят два широко распахнутых глаза.

— Я спрашиваю, что нового было здесь? Чего молчишь? — с нотками обиды произносит Трофимова.

А я понимаю, что ответила на вопрос Сони где-то в своих мыслях.

— Да ничего, — равнодушно жму плечами. — Конспекты, лекции.

— А Петрова и Красно?

— А что они? Их тоже почти неделю не было, — мой ответ звучит одновременно со звонком на пару.

Мы как раз успеваем подойди к дверям аудитории. Сонька заходит туда первой и тут же бросает мне через плечо вполголоса:

— Зато сегодня обе здесь.

А мне можно было и не уточнять. Блестящее и яркое сложно не заметить. На Полине тошнотворно-розовый пиджак, а у Красно теперь новая причёска. Она выкрасила несколько прядей волос в разные цвета радуги. И обеим уже с утра весело: они в голос о чём-то откровенно ржут.

Боже. И почему эти курвы не поступили куда-нибудь в цифровое? А может, есть университет тиктокеров?

Проскальзываю на соседний ряд следом за Соней, которая заняла нам свободную парту. Сегодня у нас две пары философии подряд. Преподаватель уже в аудитории. Он встаёт за кафедру, а группа замолкает.

Преподаватель пофамильно двигается по списку, проверяя наличие докладов. Честные студенты идут отвечать к доске, а ленивые получают минус баллы в рейтинг. Так и проходят пары одна за одной. К концу второй очередь доходит и до меня.

Правда, свою фамилию я слышу не сразу. Уже на второй минуте первой пары я скрываюсь в своих мыслях. Разве можно думать об истоках античной философии, когда почти каждую секунду жду в телефоне сообщение от Тимура?

— Просветова, ау? — Преподаватель стучит ручкой по столу, а Сонька толкает под партой ногой, заставив меня встрепенуться.

— Да. Фёдор Семёнович. Я здесь.

По аудитории раздаются смешки.

— Вижу, что вы здесь. Отвечать будете? — преподаватель поглядывает на меня поверх своих очков.

— Иди уже… — тихо бубнит мне Соня, подталкивая встать. — Сейчас же минус влепит.

Взяв свой доклад, я неуверенно иду к кафедре. Пытаюсь хоть что-то вспомнить из того, что написано на моих листах и о чём сейчас должна идти речь. Тщетно. В моей голове теперь об этом ничего. Как ветром сдуло.

Поэтому, когда оказываюсь за кафедрой и кладу на неё доклад, понимаю, что придётся просто читать.

— Основы философии Фалеса Милетского, — хрипло начинаю я. — Фалес…

— Фаллос, — раздаётся откуда-то с задних рядов, а я запинаюсь.

— Оу, у кого-то явно недотрах, — слышится следом, и, кажется, это голос Красно.

Я откашливаюсь и начинаю заново, но уже повысив голос:

— Фалес Милетский…

— Просветова, а ты фаллос-то вживую хоть видела? — получаю омерзительный вопрос.

И кто бы сомневался, что его мне задаст Полина. Поднимаю на неё глаза. Она жжёт меня ядовитым взглядом. Воздух в моих лёгких тяжелеет, и я не знаю, что толкает меня демонстративно огрызнуться:

— Видела.

Глаза Петровой сверкают, а преподаватель ударяет по столу ладонью.

— Так! А ну, замолчали все. Аня, а ты продолжай или тоже получишь минус десять баллов перед самым зачётом.

Сжимаю пальцами края кафедры и читаю доклад дальше. Но периферическим зрением всё равно не могу выпустить Петрову. Как будто чувствую, что на этом она не остановится. И оказываюсь права.

Пока я просвещаю своих одногруппников о том, что в области геометрии Фалес установил ряд равенств, Полина достаёт телефон. Я замечаю, что его камера какое-то время направлена на меня.

Потом Полина с Женей шушукаются, уставившись в экраны смартфонов. И чем больше я концентрируюсь на том, что вылавливаю боковым зрением, тем сильнее я теряю нить того, о чём написано в докладе. Приходится снова уткнуться только в его содержание. Пока по аудитории не проносятся один за одним смешки и гул жужжания телефонов. Это происходит почти одновременно. Даже мой телефон в заднем кармане джинсов вибрирует несколько раз. Значит, пришло сообщение.

И почему-то сейчас я уверена, что это точно не Тимур. По спине проскальзывает холод.

Я вдруг понимаю, что всю аудиторию накрыло мерзким хихиканьем. Неприятные догадки отзываются спазмом в животе. Ладонь сама собой сразу тянется к телефону, лежащему в заднем кармане. Я продолжаю читать на автомате, когда достаю свой мобильный. Осторожно кладу его на кафедру, бросая быстрый взгляд на экран. А там светятся оповещения об эсэмэсках из общего чата нашей группы.

Один взмах пальца по экрану, и я запинаюсь на полуслове. Моя интуиция меня не подвела. Полина не просто так наставила на меня свою камеру. В чате группы теперь красуется видео, на котором я, прямо здесь и сейчас, стою за кафедрой. Но только её изображение заменено на яркий стикер.