Никому о нас не говори

И чем больше Тимур пытается скрыть улыбку на своем лице, тем сильнее моё лицо заливается жаром.

— Ань, иди домой, — неожиданно мягко просит Тим, поднимаясь на ноги. Опускает руки и засовывает их в карманы джинсов. — Пахом уже обзвонился. Да и вдруг мама твоя станет тебя искать.

Хватаю ртом воздух. А вот слова про маму звучат обидно! Но лишь стискиваю зубы и отмалчиваюсь. Ну и ладно.

— Доброй ночи, — бурчу Тимуру.

На пятках кроссовок одним движением разворачиваюсь на сто восемьдесят. Передо мной теперь дверь подъезда, а не чёрная иномарка. Я делаю всего два шага вперёд, а перед моим носом уже не просто знакомая дверь, обклеенная со всех уголков старыми объявлениям, а непроходимая, железобетонная стена, и за неё мне не ступить.

Я не хочу идти домой. Не могу. Не хочу сидеть в своей комнате за учебником по английскому. Ноги словно свинцовыми становятся, а подошвы кроссовок будто бы с асфальтом срастаются.

Желание не подниматься в квартиру нестерпимо. Ну что я там буду делать? Ходить из угла в угол? Терзаться своими мыслями? Тем более когда я только что общалась с Гориным.

Слух мой обостряется. Я слышу позади себя шаги Тимура. Слышу, как открывается дверь его иномарки.

Понимаю: у меня есть всего несколько секунд до того, как раздастся хлопок, означающий, что Тим уже сел в машину. А если он заведёт мотор, то эту ночь я буду сходить с ума…

Да, я думаю о наказе мамы: ни шага без её слова, но… у меня так сильно тарабанит в груди сердце.

— Тимур! — резко обернувшись, я повышаю голос.

И застаю его уже садящимся в машину. Но от моего голоса он удивлённо замирает у распахнутой водительской двери и в немом вопросе приподнимает брови.

— А я могу поехать с тобой? — проговариваю на одном выдохе и замираю сама.

Несколько секунд Тимур не двигается и не меняется в лице. Просто смотрит на меня с неподдельным изумлением. И только потом спрашивает:

— Зачем?

— Просто… — нервно сглатываю, продолжая прижимать свои тетради к груди. Кажется, я смяла уже все листы. — Интересно.

А брови Тима тем временем всё выше ползут на лоб.

— Интересно посмотреть, как я буду махать кулаками? — скептически щурится Горин.

Я осторожно жму плечами. Тим тут же хмурится и заявляет твёрдо:

— Сомневаюсь, что это подходящее для тебя место. Сиди-ка ты дома.

Дома? От этой перспективы у меня тут же неприятно жжёт между рёбер. Делаю уверенный шаг к чёрной иномарке и смело смотрю на Тима.

— Я хочу поехать с тобой.

Взгляд Тимура темнеет. Поджав губы, Горин отрицательно качает головой. И чем серьёзнее становится выражение его лица, тем сильнее я распаляюсь. Ещё один шаг, и я стою уже у самого капота машины Тимура и продолжаю упрашивать:

— Я просто осторожно буду смотреть на всё из каморки Пахома. Через щель в стене напротив. Я так уже делала в самый первый раз.

Широко распахнув глаза, не свожу взгляда с Тима. Вот как сильно я не хочу сейчас домой.

— А как же твой арест? — хмыкает Тимур. — Ослушаешься маму?

На мгновение мне и правда становится как-то стыдно. Вопрос Тимура отрезвляющий и правильный. Ослушаюсь ли я маму? Вот так нагло и дерзко.

Видимо, да. Я вдруг чётко понимаю, что, пойдя на попятную, скрывшись в своей уютной спальне, буду жалеть об этом и злиться на себя гораздо больше, чем после очередного скандала дома.

— Я хочу посмотреть, как ты дерёшься, — срывается с моих губ.

В глубине глаз Тимура словно огонёк вспыхивает. Мы цепляемся взглядами, стоя друг напротив друга по разные стороны капота в тишине спящего двора.

— Садись, — хрипло командует Тим, указав подбородком на свою машину. — Но если Пахом скажет, чтобы ты выметалась оттуда, то беспрекословно вернёшься домой на такси. Усекла?

Не думая, я мгновенно согласно трясу головой.

Глава 35

Глава 35

— И тебе не страшно? — тихо интересуюсь я после недолгого молчания в машине.

— А почему мне должно быть страшно? — хмыкает Тимур.

Расслабленно прильнув спиной к сиденью, широко разведя колени, он уверенно держит руль одной рукой. В его взгляде видна только сосредоточенность на дороге. Внешне он действительно мало похож на того, кто сейчас целенаправленно едет драться. Скорее, в этот момент нервничаю в машине только я.

— Ты же не можешь знать, как закончится бой, — хмуро констатирую я своё беспокойство.

А Тимур лишь жмёт на это плечами.

— Мне просто нужно, чтобы он закончился в мою пользу.

— А ты уже знаешь, кого будешь… ну… бить?

— Нет. Решит жеребьёвка.

Кажется, сейчас мои брови сходятся на переносице в одну галочку. Супер! У них там ещё и жребий тянут.

— А деньги? Как тебе их платят? — вопросы сами собой сыплются с моего языка, а Тимур на них усмехается. Поэтому я тут же решаю добавить: — Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Мне их платят наличкой и после боя. А перед его началом просто делаются ставки, — Горин поясняет это так равнодушно, словно в этом нет ничего такого.

Ну подумаешь, какой-то там бой и ставки! Только вот я потихоньку начинаю понимать масштабы и неправильность того, чем занимается Тимур.

— Это же незаконно, — бормочу я растерянно.

Тимур переключает внимание с дороги. Косится на меня так, будто бы рядом с ним сижу не я, а маленький любопытный ребёнок. Во взгляде проскальзывает такое тёплое снисхождение.

— Иногда то, что незаконно, охраняется именно законом, — важно поясняет Тим. — У этого места очень хорошая крыша. Так что не переживай, во время боя не будет никакого ОМОНа с криками лечь мордой в пол. — Он снова переводит взгляд на дорогу, только теперь задумчиво поджимает губы, а потом вздыхает: — Слушай, не забивай себе голову. Для меня это способ ощутить свободу. Выплеснуть всё лишнее, что порой жрёт изнутри. Это не наркотики, не торговля людьми или органами, я никого не убиваю, не ворую. Там просто собираются люди, которые так спускают пар. Ну и немного зарабатывают на этом. Но заниматься этим вечно я не планирую и… — Тим вдруг замолкает. Будто бы одёргивает себя в сказанном. Даже пальцы сильнее сдавливают руль. Я замечаю это по напрягшимся костяшкам.

Замерев на сиденье, смотрю на сосредоточенный профиль Горина. Понимаю, что мне хочется слушать Тимура и дальше. Хочется знать его мысли. Это не просто интерес. Это уже какая-то необходимость. Но он решает перевести беседу в иную сторону:

— Ты сама-то не боишься? — усмехается Тим. — Этот клуб не место для хорошей девочки.

— Ну не такая уж я и хорошая, — отворачиваюсь к окну и нервно заглаживаю за уши невидимые пряди. — Я сейчас должна быть в пижаме и готовиться ко сну.

— Плохая хорошая девочка, — язвит Тим, делая мои щёки пылающими. Но тут же его голос становится ниже и серьёзнее: — Ань, ты уверена, что тебе нужно туда?